Питер Пэн и Венди. Сон в летнюю ночь
В эту ночь звезды светили особенно ярко на маслянистом индиговом небосклоне, потому что они знали, что Питер явно опять затеял нечто невообразимое. Самые любопытные и нетерпеливые из них так восторженно мигали в предвкушении эффектного зрелища, что срывались со своих мест и падали за горизонт. Чуткое ухо даже различило бы их возмущенный и разочарованный звон в теплом и душистом воздухе августовской ночи. С тех пор как Питер решил все-таки повзрослеть, они стали особенно пристально следить за его новыми проделками, тем более им было лестно знать, что только они и способны проникнуть в его тайны, ведь для всех других он оставался неуловимым, недосягаемым и невидимым. Только они знали, в кого мог превратиться баловень судьбы, который никогда не отказывал себе ни в одной своей безумной фантазии с самого детства, который всегда получал то, чего желал...
***
Все окна самого большого особняка на Бишопс Авеню торжественно сияли в ночи, у парадного входа толпились извозчики, вдоль всего фасада тянулись ряды экипажей, из приоткрытых дверей на веранде лились звуки музыки, смех и веселые голоса. Когда дверь веранды распахнулась настежь, из нее, словно перышко подхваченное ветром, вылетела девушка, похоже, еще не отошедшая от ритма вальса и продолжающая восторженно кружить в танце. Убегая от преследующего ее кавалера, она приблизилась к перилам и смущенно отвернулась, обхватив себя руками за плечи и глядя на подъездную аллею. Теплый ночной бриз тут же мягко зашевелил ее безупречно уложенные шоколадные локоны, белые цветы в ее прическе, длинные ленты, украшающие тугой лиф платья, и воздушный, как облачко, кринолин голубой юбки. Девушка была юна, прелестна и пьяна — от танцев, от комплиментов, от пылких взоров и обворожительных улыбок поклонников, от осознания собственной красоты и, конечно же, всего чуть-чуть от пары глотков шампанского.
Преследующий ее стройный и миловидный франт в черном фраке приблизился к ней мягкой и ленивой походкой сытого и довольного жизнью кота, уверенного на все сто процентов, что лакомый кусочек никуда от него не денется. Весь он был словно отлит из металла — подтянутый, широкоплечий, одетый с иголочки — во всем облике ни единой лишней детали. Короткие гладкие черные волосы были зачесаны назад и напомажены. Жестко накрахмаленную манишку украшала белоснежная бабочка, в петлице красовалась белая роза. Скривив нагловатой улыбкой губы, он приблизился к своей даме сзади, каждой клеткой своего тела ощущая ее дрожь, волнение и страсть. Танцы, робкие прикосновения на людях и дерзкие пошлые комплименты на ушко этой невинной куколке утомили даже его самого. Его брюки уже давно топорщились от снедающего его возбуждения, и теперь он готов был идти до конца, рискуя всем, лишь бы заполучить эту нежную ягодку в свое полное распоряжение. К тому же чем таким уж страшным он рисковал? Кто такой он и кто она? С этой низкородной девчонкой он мог себе позволить просто позабавиться, а о своей драгоценной репутации пусть печется сама. С ее скромным материальным положением и ангельской внешностью девушке лучше быть поумнее и понравственнее. Только, похоже, эта прелестница была обделена и умом, и порядочностью, если позволяла ему нашептывать себе на ушко такие дерзости, да еще согласилась уединиться с ним по первому же зову.
Он сдвинул в сторону тяжелую охапку ее кудрей с обнаженной белой спинки и перекинул их через правое плечо, а сам тут же наклонился к левому и принялся покрывать его нежными влажными поцелуями, постепенно переходя на шейку. Девушка вздрагивала от каждого его прикосновения и от блаженства поводила головой, пока он не сжал ее за плечи и не развернул к себе. Ее щеки пылали, приоткрытые губки блестели медовой сладостью, длинные темные ресницы трепыхались от волнения, полуобнаженные белые груди часто вздымались над тугим отделанным тонким кружевом глубоким вырезом.
«Как жаль, что этих милых невинных барышень нельзя трахать также безнаказанно и непринужденно как шлюх в борделях», — пронеслась в мыслях юноши грустная мысль.
— Посмотрите мне в глаза, Мисс Дарлинг... , — приказал он, крепко сжимая ее обнаженные предплечья и с наслаждением наблюдая за ее смущением, — Хочу увидеть Ваши глаза, прежде чем сорву с этих сладких губок Ваш первый поцелуй.
Девушка боязливо приподняла взгляд, один раз, второй, пока, наконец, не позволила себе утонуть в темных омутах глаз своего возлюбленного. Он посещал их дом уже более двух месяцев, так что по городу даже поползли слухи, что молодой красивый и баснословно богатый барон, один из самых завидных женихов Лондона, положил глаз на дочку простого банковского служащего. Пару раз он присылал ей очень милые записочки, ничем ее не компрометирующие, но все-таки заставляющие трепетать ее неопытное сердце. А вот сегодня, на ее первом выходе в свет, он уделял ей столько внимания, сколько не была ни разу удостоена ни одна из его избранниц. Венди знала об этом, потому что о нем ходили разные слухи, — это кружило ей голову, это заставляло ее закрывать глаза на его вольности, это дарило ей неописуемое ощущение полного счастья, это приводило ее в не знакомое ей до сих пор возбуждение, от которого пылало все тело, особенно низ живота.
Красивое лицо юноши, усмехающееся и самодовольное, склонилось к ее лицу. Она, конечно, ждала этого поцелуя, но испытать подобные странные ощущения совсем не ожидала. Сначала его горячие сухие губы просто прижались к ее нежным пылающим губкам, и это было восхитительно и волшебно, но затем его губы вдруг впились в нее жадной хищной хваткой, разомкнули ее рот, принялись скользить по нему непристойно и безудержно. Когда она попыталась отстраниться, железная рука обхватила ее за шею и зажала ее голову, как в тисках, рот заполнило что-то горячее, влажное и скользкое. Ее окутал его дорогой пряный аромат, опутали его настойчивые руки, обезоружила его бесстыдная близость и вибрирующий жар его тела.
Постепенно эти непристойные ласки овладели ею полностью, она начала поддаваться их чарующему ритму, распробовала их вкус, уловила их тайный смысл. Ее тело уже не повиновалось ей, поэтому, когда ее кавалер с поглаживаний шейки и плечиков перешел на ласки соблазнительно налитых и часто вздымающихся грудей, Венди только жалобно застонала, словно просила продолжить. Его пальцы гладили и сжимали, пока им не удалось высвободить из выреза жесткого лифа нежный розовый бутончик, набухший и крайне чувствительный к прикосновениям. Опытные пальцы потерли его, зажали и принялись терпеливо покручивать, пока жадный поцелуй молодого человека подавлял стоны юной неискушенной красавицы.
— Какая же ты вкусная... Хочу всю тебя попробовать, — горячо зашептал в пылающее лицо Венди полный страсти и настойчивости голос. Мужчина легко подхватил девушку за тонкую талию и бедра, прижал ее к себе, поднимая на руки, и впился ртом в ее сосок, кусая, посасывая и щекоча его кончиком языка.
Венди не понимала, что с ней происходит. Ее охватила сладкая нега и экзальтация одновременно. Внутри нарастали волны желания покориться этому красивому и опытному мужчине, который точно знал, что делает. Его жаркие ненасытные губы тем временем перешли к другой груди, изводя восхитительной мукой ее ноющий от возбуждения твердый бутончик. Она задыхалась, млела, теряла рассудок, горела как пожар, не в силах смотреть и не в силах оторвать взгляд от непристойно ласкающего ее красавца.
***
— Венди, Венди, Венди... , — мечтательно проворковал темный мужской силуэт, четко вырисовывающийся на освещенном луной синем звездном небе. Он давно уже удобно развалился на самом краю крыши над той самой верандой, где происходила вышеописанная сцена всепоглощающей страсти. Он лежал на животе, слегка свесив вниз согнутую в колене ногу и подперев кулаком голову, и лениво наблюдал, как беспощадный денди вовсю развращает совсем еще юную неискушенную девочку, впрочем, до того хорошенькую и при этом страстную, что несдержанность этого наглеца он не только понимал, но в какой-то степени и одобрял....
— Ну ты и дуреха, прелесть моя... , — ехидненько насмехался он, глядя, что джентльмен во фраке вытворяет с пышными грудками юной прелестницы, — Что же ты творишь, а? Разве можно было так подолгу удерживать мужской взгляд? И уж тем более позволять этому ловеласу шептать себе на ушко непристойности на людях? Я уж молчу про то, чтобы выходить наедине с таким типом на веранду на приеме у столь уважаемого в светском обществе человека как судья? Что скажут люди о репутации Дарлингов, милая леди? О-го! — присвистнул он вдруг, не сдержавшись, придя в восторг от очередного выпада франта и стона его жертвы.
В этот миг на крыше вспыхнул золотой огонек, и лицо таящегося под покровом тьмы мужчины озарил мягкий желтый свет, тут же отразившийся в его изумрудных глазах. Теперь можно было во всех деталях разглядеть этого типа, явно замыслившего недоброе. Ведь порядочный джентльмен разве станет слоняться ночью по крышам? Взлохмаченные белокурые давно не стриженые вихры развевались на теплом летнем ветру. Трехдневная щетина придавала красивому молодому лицу несколько разгильдяйский вид. Темные брови оттеняли веселые наглые глаза, окаймленные густыми длинными как у девчонки ресницами, а одна бровь была дерзко приподнята вверх, насмехаясь надо всем и вся, как и соблазнительные искушенные розовые губы.
Огонек замельтешил перед его лицом, наполняя безмолвную ночь мелодичным звоном, который, впрочем, был настолько нежен, что его тут же подхватывал ветерок и уносил к сияющим на небе любопытным звездам. В светящейся золотом сфере иногда можно было рассмотреть премилое маленькое существо женского пола, которому просто не мог не радоваться глаз. Почти белые шелковистые волосы были собраны у нее на макушке в тугой пышный хвостик, задорно подпрыгивающий при ее стремительных маневрах. Пухлые алые губки, небольшой вздернутый носик, голубые, сияющие кокетством глаза красовались на миленьком румяном кукольном личике, которое казалось искренним и открытым. Ее пленительно лакомая фигурка с обольстительными формами была облачена только в тончайшие белые чулочки, украшенные рюшками на пухлых ляжках, в обрывки какой-то полупрозрачной зеленой материи на округлых бедрах, из-под которых были видны стринги, и в крошечный топик, в котором едва-едва умещались ее пышные, упруго топорщащиеся груди. Вся она казалась соблазнительной, чувственной и сладостно непринужденной, а еще в ее прекрасных глазах свирепо сияла ревность и уязвленное женское самолюбие. Предмет ее грез явно не обращал на нее никакого внимания хотя она без умолку что-то ему доказывала, суетилась у него перед глазами и эмоционально жестикулировала.
— Что ты несешь, Динь? Мисс Дарлинг все-таки леди... Она не допустит этого... Какая же ты ревнивица и злюка, — рассеянно пробормотал молодой человек на крыше, отмахиваясь от назойливо звенящего огонька.
Между тем, любопытная сценка на веранде полностью завладела вниманием коварного шпиона на крыше. Он сузил хитрые зеленые глаза и нетерпеливо потер ухмыляющиеся губы. До него доносилось практически каждое их слово, каждый вздох, каждый стон, и все это вкупе не по-детски его заводило.
— Мистер Гранд, прошу Вас... Нас могут заметить... , — слабо лепетала Венди, снова задыхаясь в его объятьях и позволяя целовать свою шейку, грудь, лицо, губки.
— Пусть... Ведь теперь наша свадьба — это вопрос времени и нескольких формальностей, — возбужденно хрипел новоиспеченный жених. — Ты же веришь мне?
— О, да, мистер Гранд, но...
— Никаких «но»... Я хочу знать, насколько хороша моя будущая супруга как любовница... Ты должна доставить мне удовольствие, моя хорошая... прямо сейчас и здесь...
— Но я... я ничего такого не умею...
— Я всему тебя научу... , — молвил он, слегка отстранив от себя взволнованную и разгоряченную девушку, которая спиной уперлась в перила, чтобы не упасть из-за предательской слабости в ногах.
Питер, а это был именно он, почти свесился с крыши вниз головой, чтобы хорошенько рассмотреть, что же станет делать дальше страстная парочка. При этом он сильно рисковал свалиться на веранду, потому что просто умирал от любопытства. Он все ждал, когда же уже девчонка пошлет к черту этого напыщенного хама, ведь не могла она быть настолько недалекой.
Между тем мистер Гранд встал напротив своей прекрасной леди, перекрывая ей путь к выходу в залу, где в самом разгаре были танцы и веселье. Девушка смотрела на него, слегка прикрывая рукой обнаженные груди и испуганно прикусив пухлую нижнюю губку, алую из-за истерзавших ее поцелуев и укусов. По одному ее виду становилось понятно, что она даже не догадывается, насколько соблазнительно сейчас выглядит для мужчины. Не сводя глаз с ее пылающего от стыда личика, Гранд медленно расстегнул узкие брюки, выпуская на свободу вздыбленный член, пульсирующий и ноющий от нетерпения и неутоленной страсти. Венди слабо мотнула головой, уставившись на предмет, о существовании которого никогда даже не подозревала ранее. Молодой человек отнял ее руку от груди и снова потянул девушку к себе, положив ее дрожащую маленькую ладошку на свою пылающую плоть. Венди боялась вздохнуть и пошевелиться, ей было страшно и сладко одновременно. Она понимала, что стоит на краю пропасти и при этом на пороге открытия некоей тайны, о которой всегда мечтала узнать. Так вот что значит, любить мужчину... Предмет под ее пальчиками был большой, гладкий и почему-то увлажнился от ее прикосновений. Она боялась сделать лишнее движение, но уверенная рука мистера Гранда настойчиво направляла ее ручку, заставляя гладить то тут, то там, и сжимать. Она чувствовала какую-то силу в его теле, горячую и пульсирующую, и почему-то стремящуюся к ней.
— Давай, моя хорошая... Вот так... , — шептал он, одной рукой управляя ее движениями, а другой поглаживая ее красиво очерченный круглый подбородок и периодически касаясь упруго торчащего бутончика на наливной груди. Под ее рукой стало совсем горячо и скользко, а мистер Гранд блаженно, но в то же время требовательно зашептал, предоставляя ее руке свободу в действиях: «Быстрее, вот так... умница моя... «. Наконец он вдруг резко оттолкнул ее руку, тяжело дыша ей в шею и опираясь на перила за ее спиной. Немного взяв себя в руки, он сжал ее личико рукой и, разглядывая ее прекрасные, смущенно моргающие голубые глаза и податливо приоткрытый ротик, усмехнулся:
— А теперь я хочу, чтобы ты поласкала меня язычком.
Венди сглотнула и облизала пересохшие губки, не совсем понимая, что он имеет в виду, но уже догадываясь.
— Присядь-ка, — тихо, но властно молвил он, немного надавливая ей на плечо тяжелой рукой.
Девушка хотела упереться правой ладонью ему в грудь, но она вся была в его влаге. Его аромат, как ни странно, дурманил ее, внизу живота разгорался пожар, и все тело вздрагивало от нежных, но настойчивых ударов пульса между ног, которые просто сводили ее с ума. Ей снова хотелось поцелуев, ей неимоверно хотелось чего-то еще, но она не знала, чего именно...
Молодой человек на крыше вдруг побледнел, нахмурил брови и исступленно замотал головой, словно не веря своим глазам.
— Твою мать! Динь! — зашептал он грозно, оглядываясь по сторонам в поисках огонька, — Что ты натворила, злобная стерва!
Питер, а это был именно он, вскочил на ноги, чтобы отыскать вдруг затихшую где-то фею.
— Я тебя четвертую! Я тебе ноги-руки поотрываю! — Питер пробрался по крыше в одну сторону, затем в другую, приглядываясь к теням от труб, к щелям, желобкам и прочим укромным местам, где могла спрятаться маленькая, как птичка, фея. Наконец, услышав за спиной легкий звон, он резко обернулся и увидел заметавшийся невдалеке огонек. Стремительно взлетев в воздух, он рванул в ту сторону, и через несколько секунд трепыхающееся волшебное создание уже было у него в руках. Он сжал ее тонкие крылышки между большим и указательным пальцами правой руки и поднес ее к самому лицу.
— Сколько?! — грозно прошипел он в ее сторону, еще больше раздражаясь от ее искреннего ...
смущения из-за его близости, — Сколько ты насыпала на нее этой своей развратной пыли?
Динь что-то жалобно звякнула в ответ, надула губки и упрямо сцепила на пышной груди белые нежные ручки. Питер сузил хитрые зеленые глаза и склонил на бок голову, словно изучая реакцию своей невольницы. Под этим взглядом она покраснела, словно земляника, потупила взор и виновато опустила руки, сцепив их в замочек прямо перед собой. Мужчина медленно провел пальцем по ее щечке, по крошечному плечику, а затем и по пышной упругой груди, которая мягко колыхнулась от его прикосновения. Фея выставила вперед ручки, якобы чтобы защититься, но Питер прекрасно знал, чего на самом деле хочет эта развратная девчонка. Хрен она это когда-нибудь получит! Мелюзга несчастная! Еще слава Богу, что ее пыль на него не действует. Иначе несдобровать бы ему — как пить дать! Питер злорадно стиснул зубы и уже фактически занес руку, чтобы сотворить с беззащитной проказницей нечто непотребное, когда вдруг вспомнил о парочке внизу и еще уловил шум каких-то голосов.
— Дура и извращенка! — наконец презрительно прошипел он, грубо отбрасывая звенящую Динь в сторону. Огонек, полетевший было в направлении броска, резко остановился, взмыл ввысь и пикировал, осыпая своего обидчика облачками сверкающей пудры. Питер чихнул, помахал перед лицом рукой, разгоняя пыль, и стремительно взлетел в воздух, бесшумно зависнув над увлекшейся парочкой. Ему отчетливо было видно, как за стеклянными дверьми отодвигается тяжелая портьера, и из-за нее выплывает почтенного возраста дама в строгом закрытом темно-синем бархатном платье, а с нею солидный джентльмен в пенсне. Они уже готовы были выйти на веранду, но оба обернулись и замешкались с разговорами, а Венди уже начала как завороженная опускаться на колени перед своим властным кавалером, ничего не замечая вокруг.
Питер, не мешкая ни секунды, рванул вниз, ловко подхватил девушку со спины за тонкий стан, сжал в объятьях и исчез с нею в ночном небе. Мистер Гранд ошарашенно выпучил глаза и даже отпрянул назад от неожиданности. В эту секунду двери распахнулись, и в них вошли хозяин дома с супругой в сопровождении нескольких гостей. Мистер Гранд резко обернулся, совершенно позабыв о своем непристойном облике. Хозяйка побурела как свекла и предупредительно сползла вдоль ноги мужа на пол в фальшивом обмороке. Пара девушек завизжали как сирены и тоже собрались было упасть, но любопытство сковало их настолько, что они глаз не могли оторвать от топорщащегося у всех на виду внушительных размеров мужского достоинства. Джентльмен в пенсне поспешно склонился над женой, распростертой на полу, и неистово замахал над ней платочком. Трое юнцов прыснули со смеху, а один рванул обратно в залу, видимо, желая первым поведать миру о таком конфузе. Гранд побледнел, отвернулся и принялся остервенело застегиваться.
— Сэр, боюсь, Вы оскорбили мой дом и мою супругу! Прошу вас удалиться!
Гранд злобно стиснул зубы, придя, наконец, в себя.
— Сэр, боюсь, Ваша супруга осталась вполне довольна увиденным, — холодно бросил молодой барон, поправляя фрак, — Всего хорошего, дамы, — с достоинством и кривой ухмылкой поклонился он ошарашенным девушкам, прячущим пылающие щечки за веерами. — Мое вам почтение, господа, — презрительно кивнул он мужчинам. Не оглядываясь, он с достоинством проплыл мимо судьи и его распростершейся на полу супруги.
***
Сначала Венди показалось, что звездное небо решило обрушиться ей прямо на голову. Затем небесные огни закружились у нее перед глазами и ринулись вниз, а над головой оказался ночной Лондон. Ей хотелось закричать, потому что ног под собой она не чувствовала, но ощущение стремительного полета лишило ее голоса, как и дыхания. Сердце зависло в невесомости, волосы били по лицу, пышная юбка раздувалась парусом и хлопала на ветру. Девушка зажмурилась и приготовилась к смерти. Когда она, наконец, открыла глаза, перед ней распростерся вид на Бишопс Авеню с головокружительной высоты, но теперь она уже чувствовала почву под ногами. Она тут же собралась было завизжать, но вдруг поняла, что рот ее крепко зажат, точно также как и талия. Руками она с ужасом нащупала сжимающие ее сильные мужские руки. Она могла бы предположить, что это был мистер Гранд, но почему-то сразу почувствовала, что это не он, даже еще до того, как увидела загорелую обнаженную кожу мускулистых рук и развевающиеся на ветру рукава белой льняной рубашки. Одно запястье было затянуто в кожаный ремешок. К ее шее и щеке щекотно и горячо прижалась и потерлась небритая мужская щека.
— Готов отпустить Вас, леди, если обещаете не кричать, — прошептал на ухо бархатистый низкий голос.
Венди поспешно закивала.
— Только учтите, я едва успел уберечь Вас от позора... Если вздумаете шуметь, спасти Вашу репутацию едва ли удастся, а она еще может пригодиться такой красавице.
Венди снова кивнула, и хватка на талии ослабла, а с ее рта убрали руку. Глянув на себя, она с ужасом заметила свою обнаженную грудь и начала судорожно оправлять приспущенный впереди лиф. Затем она резко обернулась и тут же вспыхнула, увидев перед собой красивого молодого незнакомого мужчину в кожаных бежевых брюках, в белой расстегнутой на груди свободной рубашке с закатанными рукавами, при кинжале в ножнах на поясе и в высоких черных сапогах. То ли пират, то ли дезертир, то ли бандит с большой дороги из тех, что грабят кареты и дилижансы, а, может быть, даже банки или богатые дома... Его светлые волосы трепыхались на ветру, словно львиная грива, а чувственный рот кривила усмешка. В ухе сверкнула золотая серьга, и блеск украшающего ее камня ни с чем нельзя было перепутать.
— Кто вы? — ошарашенно выдохнула она.
— Питер Пэн к Вашим услугам, леди, — он протянул ей руку, на среднем пальце которой красовался массивный золотой перстень-печатка, но Венди отдернула свою, покачнулась, потеряла равновесие и непременно упала бы с крыши, если бы Питер снова не ухватил ее за талию, отводя от края и крепко прижимая к себе. — Вы просто притягиваете к себе неприятности, — улыбнулся он ей в лицо, пожирая взглядом сочные беззащитно разомкнувшиеся алые губки, которые только что с такой страстью целовали другого мужчину и были готовы на все.
— Отпустите... , — ее в очередной раз обдало жаром от этого его взгляда и прикосновений.
— Я уже отпускал один раз, и Вы чуть не упали...
— Я... буду осторожна, — едва справляясь со своим голосом пролепетала Венди. Она почти не чувствовала ног от страха и волнения. Все произошедшее просто в голове у нее не укладывалось.
— Разрешите я доведу Вас до ближайшей трубы? Там Вы сможете присесть.
Венди нечего было возразить на это, и, несмотря на то что ей очень хотелось вырваться из горячих и беззастенчивых объятий незнакомца, она все же взяла себя в руки и осторожно пошла вместе с ним по пологому скату крыши к трубе, а затем аккуратно на нее села, держась за его руку. Чувствовала она себя крайне глупо, беспомощно и нелепо.
— Как мы оказались на крыше? Кажется, все произошло слишком быстро... , — как можно спокойнее и вежливее поинтересовалась она, с опаской оглядываясь по сторонам.
— А... ну... видите ли... я умею летать, — усмехнулся Питер, беспечно пожав плечами.
— Никто не умеет летать! — нахмурилась Венди. Сейчас ей точно было не до шуток.
— А я умею, — качнул головой Питер, бессовестно разглядывая свою похищенную леди. Ее каштановые локоны, цветы в волосах, ленты, кружева, кринолин трепыхал ветерок, ее соблазнительные белые груди вздымались над тугим лифом, щечки алели от стыда, густые ресницы часто хлопали, словно она вот-вот была готова заплакать. Впрочем, держалась она смело для ее положения. Возможно, от шока она еще не успела его полностью осознать, но паниковать ей уже можно было начинать вовсю. Питер вспомнил, какие у нее нежные маленькие розовые соски, и в паху у него мучительно заныло.
— Не говорите глупости, сэр, — холодно заявила упрямица.
— Не такая уж это ...
и глупость в сравнении с тем, что вытворяли Вы в доме судьи с первым повесой Лондона...
— Он... он не повеса! — чуть не задохнулась она от возмущения, — Он мой жених! Как Вы смеете!
— На Вашем месте я бы по крайней мере дождался официальной помолвки...
— Да Вы... Вы! — Венди попыталась встать, но голова у нее закружилась, и она тут же опустилась обратно, чтобы вновь не попасть в цепкие руки этого наглого типа. Она окинула его очередным презрительным и одновременно смущенным взглядом: довольно привлекательный молодой человек, хотя, безусловно, не джентльмен. Почти до пояса расстегнутая рубашка — это уже как-то слишком. Да и побриться мог бы... И постричься давно не мешало бы... Весь он выглядел как-то бессовестно и вызывающе! Словно всем своим видом призывал к чему-то непристойному. Даже его поза была дерзкой и развязной: он стоял с упором на одну ногу, слегка согнув вторую в колене; руки его упирались в крепкие узкие бедра; когда ветер раздувал его рубашку, ей становилась видна загорелая мускулистая грудь, накачанный плоский живот и темная вертикальная полоска коротких волос над широким ремнем с увесистой золотой пряжкой — так низко сидели на нем узкие кожаные брюки... слишком узкие, чтобы их мог носить джентльмен!
Питер тем временем наслаждался ее откровенно любопытными и невинными взглядами снизу вверх, которые возбуждали в его мыслях очень нехорошие фантазии. Одно движение — и он мог бы заставить эту девочку делать то, на что ее не успел уломать этот тупой денди. Все-таки пыль Динь — страшная вещь, и способна даже такую милую застенчивую домашнюю кошечку превратить в страстную бестию, на все готовую и безудержную.
— Вы не могли бы... не могли бы как-нибудь вернуть меня в дом? — наконец выдавила она из себя едва слышно и смущенно опустила глаза, — Только так, чтобы никто не заметил...
— Ах вот как... чтобы никто не заметил... , — иронично передразнил Питер, — Выходит, Вы все-таки не такая дурочка, как я было подумал...
— Не смейте меня оскорблять! — вдруг выпалила она слабеньким сорвавшимся голоском, и из глаз ее брызнули слезы.
— Еще плаксы мне тут не хватало! — закатил глаза Питер. — Вот. Держите платок. Мы заключим сделку.
— Какую еще сделку? — сквозь слезы пролепетала она, промакивая влажные щечки.
Питер опустился перед ней на одно колено и овладел ее испуганным взглядом. Ее глаза растерянно бегали, но ничего прекраснее этих двух сияющих от слез сапфиров под тенью темных пушистых ресниц он еще в своей жизни не видел. Мужчина протянул руку и поймал ее красиво очерченное личико, слегка сжимая нежные щечки. Венди не посмела ему сопротивляться и затихла, словно нашкодивший ребенок.
— Я верну тебя в дом, — властно, но снисходительно вымолвил он, — Причем так, что никто этого не заметит. И никто не заподозрит тебя в непристойной связи с твоим ловеласом, но...
Венди как раз собиралась потребовать, чтобы он не обращался к ней на ты, и еще возразить, что ее жених не ловелас, но выражение зеленых глаз незнакомца заставило ее промолчать. Они словно прожигали ее насквозь, приказывали, насмехались и восхищались одновременно.
— Но за это ты оставишь окно своей спальни открытым сегодня ночью... , — его губы скривила сладкая и высокомерная улыбка, выражавшая всю ту власть, которой он сейчас над нею располагал. Он медленно провел большим пальцем по ее приоткрытым удивленным алым губкам. В этот момент ей вдруг очень ясно вспомнилось то, чем она только что занималась с Грандом, и словно взглянула на стоящего перед ней мужчину по-новому. Ее сердце почти остановилось, когда она допустила лишь мысль, что он хочет от нее тех же самых непристойных ласк, той же самой откровенной близости и такой же безрассудной покорности.
Венди сглотнула и замерла, задыхаясь от переполнивших ее противоречивых чувств и безнравственных неконтролируемых физических ощущений. Тем не менее, поверить в серьезность подобного непристойного предложения со стороны незнакомца было просто невозможно. Она готова была на месте провалиться от стыда за свою нынешнюю развращенность, пошлость, слабость, но ведь надо было что-то отвечать! Молчание уже выглядело неприличным.
— Вы ведь шутите? — пролепетала она, чувствуя, как руки и ноги у нее слабеют и леденеют, а лицо наоборот объяло жаром от его прикосновения и под его взглядом.
— Я похож на шутника? — с угрозой прошептал он.
— Вы... Вы не можете так со мной поступить! — Венди оттолкнула его руку.
— Почему же это? — Питер поймал ее за левое запястье, повернул ее ручку ладонью вверх, склонился и, глядя ей в глаза, лизнул, а затем облизал кончики ее тонких белых пальчиков с длинными ухоженными ноготками. Венди чуть сознание не потеряла от накатившей волны возбуждения, она вся задрожала и встрепенулась, как испуганная птица, часто задышала и попыталась вырвать руку и встать, но ее ножка в изящной туфельке скользнула по черепице, и она осталась на своем месте.
— Потому что это гнусно, гадко и подло! — вскрикнула она в отчаянии в то время, когда он уже целовал ее ладошку и запястье.
— Заранее я бы не стал так сокрушаться... Скорее всего тебе все очень понравится.
— Да о чем Вы вообще?! Как Вы смеете?! — Венди хлопала на него длинными ресницами, и потоки слез сбегали по ее сладостно нежным щекам. Питер потянул ее за руку, заставил подняться, прижал к себе и потянул сзади за густые локоны, чтобы заставить ее смотреть прямо ему в лицо.
— Послушай, милая... , — язвительно прошелестел он в ее сочные губки, — Я очень хорошо видел, что ты тут выделывала с этим потас... кхм... то есть с твоим женихом, так что не стоит разыгрывать из себя святошу. Ни за что не поверю, что невинная дева может так себя вести.
У Венди словно все оборвалось внутри. Неужели она и правда так низко пала, что даже какой-то воришка, лазающий ночью по крышам, считает ее ничтожеством? Неужели ей теперь придется так жестоко расплачиваться за свою любовь к барону? Она стиснула зубы, глядя прямо в его наглые зеленые глаза голодного хищника.
— Я никогда! — яростно прошептала она, — Слышите? Никогда! Никогда не пойду на такую мерзкую сделку! Я лучше сброшусь с крыши, чем соглашусь пускать такого проходимца и подлеца как Вы ночью в свою спальню! — Венди изо всех сил толкнула Питера в грудь.
Они оба пошатнулись, потому что он вовсе не ожидал такой силы от этой изнеженной барышни. Скользкие бальные туфельки Венди вновь ее подвели, она оступилась, качнулась в сторону и начала падать, увлекая за собой своего шантажиста... но в этот момент произошло чудо... Они не покатились по скату крыши вниз, ломая по дороге руки и ноги и обдирая кожу об острую черепицу. Они вдруг плавно и легко взлетели в воздух. Питеру пришлось крепче обнять свою жертву, а затем и вовсе перехватить ее под колени и под плечи, чтобы она не выскользнула из его рук. Сама же Венди, тут же позабыв о своем ущемленном тщеславии, о своей попранной чести, о своей уязвленной гордости, изо всех сил обвила дрожащими руками шею незнакомца и прильнула к его груди, смея лишь из-за его плеча поглядывать за миром, стремительно уносящимся вниз.
— Мы летим... , — наконец ошарашенно и восторженно пролепетала она, — Вы правда это умеете!
Под ними расстилался темный, только кое-где отмеченный огнями город, правда, еще осененный хрустальным светом луны. Над ними сияли любопытные звезды, и, конечно, некоторые из них, самые любопытные, тут же срывались со своих мест и исчезали где-то за горизонтом. Венди, увидев две падающие звезды, тут же позабыла, в каком положении она находится, закинула назад голову и позволила ночному небу затянуть ее в свой омут. Угадав ее настроение, Питер медленно закружился на месте. Его взгляд блуждал по ее кукольно прекрасному лицу с ясными сияющими голубыми глазами и пухлыми медовыми губками, по ее белоснежной изящно изогнутой шейке, по округлостям юной трепетно вздымающейся груди, соблазнительно утянутой голубыми шелками, по тоненькой талии....
«Совсем еще юна и все-таки невинна», — пронеслась у Питера в голове упоительная мысль. Он нахмурился на миг, до конца не веря в подтверждение своих первоначальных надежд, но, когда как следует его осознал, его губы тронула лукавая улыбка. Он последний раз крутанул девушку на руках и начал плавно спускаться вниз. Когда они приземлились, Венди очнулась и огляделась по сторонам — они стояли на небольшом балконе, дверь которого была приоткрыта, хотя комната за нею была погружена во тьму.
— Похоже, я и вправду незаслуженно Вас обидел, — со всей серьезностью произнес Питер. Его глаза по-прежнему искрились лукавством, но на его вежливый тон и слова Венди нечего было возразить, тем более он по-прежнему сжимал ее в своих руках, и это смущало ее и волновало. Особенно ее отвлекали его светлые шелковистые волосы, ниспадающие на высокий лоб до самых бровей, поблескивающая в его ухе серьга и чувственные соблазнительные губы — ей мучительно хотелось прикоснуться ко всему этому и в то же время бежать ото всего этого. Питер смахнул с ее лица выбившийся из прически локон и продолжил. — За этой дверью спальня для гостей. Там Вы сможете привести себя в порядок и вернуться к остальным. Прошу прощения за мое оскорбительное требование впустить меня ночью в Вашу спальню. Я не имею права ничего от Вас требовать. Могу лишь умолять подарить мне Ваш поцелуй.
— Поцелуй?! — чуть не вскрикнула девушка, ощутив мгновенный жар, словно ее всю вдруг пламенем объяло. Этот подлый дьявол, похоже, ее мысли читает и измывается! От этого унизительного ощущения ей стало сладко и горько одновременно. Ее взгляд упал на собственную руку, безотчетно прижавшуюся к его обнаженной груди. Его кожа была гладкой, теплой и загорелой, а под ней перекатывались железные мускулы. Кажется, рубашка скрывала на плече какую-то татуировку. «Боже, он точно пират или разбойник!», — мелькнула страшная и в то же время необыкновенно притягательная мысль. Венди захотелось сдвинуть белоснежную тонкую ткань в сторону и увидеть рисунок, украшающий его тело, но она поспешно сжала руку в кулак, судорожно соображая, что ей ответить. «Я люблю другого», — решила, наконец, отклонить его просьбу она таким вот глупейшим банальным образом, но Питер не дождался ее наивных возражений и потянул ее сзади за растрепавшиеся локоны, чтобы закинуть ей назад голову и поднять к себе лицо.
От нее пахло другим мужчиной и ее собственным возбуждением. Но помимо этих низменных животных запахов, которые сводили его с ума, ее волосы и кожа источали тончайший аромат цветов, свежий и головокружительный. Это был аромат невинности, юности и в то же время готовности познать любовь.
Венди попыталась высвободить свои волосы, но Питер сжал их крепче, склонился и, приоткрыв рот, провел влажной нижней губой по ее пока еще сомкнутым губкам. Кончик его языка скользнул между ними, а губы захватили ее ротик и принялись с нежной и мягкой настойчивостью сводить ее с ума. Ему хотелось превратиться в зверя, такого же, как этот отвратительный Гранд, но это было бы не умно — копировать этого грубого бездаря, мнящего себя истинным соблазнителем и знатоком женщин. Чтобы полностью завладеть этой девочкой, нужно было терпение, время, доминирование и немного нежности. Тогда она станет покорной, податливой, умелой, на все готовой... Губки и язычок Венди начали дрожать и робко отвечать на поцелуй, а потом просить и требовать новых ласк. Питер остановился в тот момент, когда она начала сладко посасывать его язык, а ее робкие пальчики скользнули вверх по его шее и почти коснулись чувствительной мочки уха, украшенной сверкающим бриллиантом. Чтобы слегка охладить ее пыл и вернуть ее с небес на землю, ему пришлось сжать девушку за плечи и отстранить ее от себя. sexytales Она стояла ошарашенная, возбужденная, испуганная и явно осознавала всю степень своего сегодняшнего падения. Ему нравилось свое чувство превосходства над этой глупышкой.
— Я... я сама не понимаю, что творю... , — пролепетала она, замотав головой и хватаясь за кованые перила балкона. — Я вовсе не хотела этого! Я не должна была! Если бы папа с мамой вдруг узнали, какая я на самом деле... , — она запнулась и стала смахивать с щек непрошенные слезинки стыда.
— Твои родители не должны знать о таких вещах... Твои чувства касаются только тебя... , — Питер говорил уверенно, но без
***
Все окна самого большого особняка на Бишопс Авеню торжественно сияли в ночи, у парадного входа толпились извозчики, вдоль всего фасада тянулись ряды экипажей, из приоткрытых дверей на веранде лились звуки музыки, смех и веселые голоса. Когда дверь веранды распахнулась настежь, из нее, словно перышко подхваченное ветром, вылетела девушка, похоже, еще не отошедшая от ритма вальса и продолжающая восторженно кружить в танце. Убегая от преследующего ее кавалера, она приблизилась к перилам и смущенно отвернулась, обхватив себя руками за плечи и глядя на подъездную аллею. Теплый ночной бриз тут же мягко зашевелил ее безупречно уложенные шоколадные локоны, белые цветы в ее прическе, длинные ленты, украшающие тугой лиф платья, и воздушный, как облачко, кринолин голубой юбки. Девушка была юна, прелестна и пьяна — от танцев, от комплиментов, от пылких взоров и обворожительных улыбок поклонников, от осознания собственной красоты и, конечно же, всего чуть-чуть от пары глотков шампанского.
Преследующий ее стройный и миловидный франт в черном фраке приблизился к ней мягкой и ленивой походкой сытого и довольного жизнью кота, уверенного на все сто процентов, что лакомый кусочек никуда от него не денется. Весь он был словно отлит из металла — подтянутый, широкоплечий, одетый с иголочки — во всем облике ни единой лишней детали. Короткие гладкие черные волосы были зачесаны назад и напомажены. Жестко накрахмаленную манишку украшала белоснежная бабочка, в петлице красовалась белая роза. Скривив нагловатой улыбкой губы, он приблизился к своей даме сзади, каждой клеткой своего тела ощущая ее дрожь, волнение и страсть. Танцы, робкие прикосновения на людях и дерзкие пошлые комплименты на ушко этой невинной куколке утомили даже его самого. Его брюки уже давно топорщились от снедающего его возбуждения, и теперь он готов был идти до конца, рискуя всем, лишь бы заполучить эту нежную ягодку в свое полное распоряжение. К тому же чем таким уж страшным он рисковал? Кто такой он и кто она? С этой низкородной девчонкой он мог себе позволить просто позабавиться, а о своей драгоценной репутации пусть печется сама. С ее скромным материальным положением и ангельской внешностью девушке лучше быть поумнее и понравственнее. Только, похоже, эта прелестница была обделена и умом, и порядочностью, если позволяла ему нашептывать себе на ушко такие дерзости, да еще согласилась уединиться с ним по первому же зову.
Он сдвинул в сторону тяжелую охапку ее кудрей с обнаженной белой спинки и перекинул их через правое плечо, а сам тут же наклонился к левому и принялся покрывать его нежными влажными поцелуями, постепенно переходя на шейку. Девушка вздрагивала от каждого его прикосновения и от блаженства поводила головой, пока он не сжал ее за плечи и не развернул к себе. Ее щеки пылали, приоткрытые губки блестели медовой сладостью, длинные темные ресницы трепыхались от волнения, полуобнаженные белые груди часто вздымались над тугим отделанным тонким кружевом глубоким вырезом.
«Как жаль, что этих милых невинных барышень нельзя трахать также безнаказанно и непринужденно как шлюх в борделях», — пронеслась в мыслях юноши грустная мысль.
— Посмотрите мне в глаза, Мисс Дарлинг... , — приказал он, крепко сжимая ее обнаженные предплечья и с наслаждением наблюдая за ее смущением, — Хочу увидеть Ваши глаза, прежде чем сорву с этих сладких губок Ваш первый поцелуй.
Девушка боязливо приподняла взгляд, один раз, второй, пока, наконец, не позволила себе утонуть в темных омутах глаз своего возлюбленного. Он посещал их дом уже более двух месяцев, так что по городу даже поползли слухи, что молодой красивый и баснословно богатый барон, один из самых завидных женихов Лондона, положил глаз на дочку простого банковского служащего. Пару раз он присылал ей очень милые записочки, ничем ее не компрометирующие, но все-таки заставляющие трепетать ее неопытное сердце. А вот сегодня, на ее первом выходе в свет, он уделял ей столько внимания, сколько не была ни разу удостоена ни одна из его избранниц. Венди знала об этом, потому что о нем ходили разные слухи, — это кружило ей голову, это заставляло ее закрывать глаза на его вольности, это дарило ей неописуемое ощущение полного счастья, это приводило ее в не знакомое ей до сих пор возбуждение, от которого пылало все тело, особенно низ живота.
Красивое лицо юноши, усмехающееся и самодовольное, склонилось к ее лицу. Она, конечно, ждала этого поцелуя, но испытать подобные странные ощущения совсем не ожидала. Сначала его горячие сухие губы просто прижались к ее нежным пылающим губкам, и это было восхитительно и волшебно, но затем его губы вдруг впились в нее жадной хищной хваткой, разомкнули ее рот, принялись скользить по нему непристойно и безудержно. Когда она попыталась отстраниться, железная рука обхватила ее за шею и зажала ее голову, как в тисках, рот заполнило что-то горячее, влажное и скользкое. Ее окутал его дорогой пряный аромат, опутали его настойчивые руки, обезоружила его бесстыдная близость и вибрирующий жар его тела.
Постепенно эти непристойные ласки овладели ею полностью, она начала поддаваться их чарующему ритму, распробовала их вкус, уловила их тайный смысл. Ее тело уже не повиновалось ей, поэтому, когда ее кавалер с поглаживаний шейки и плечиков перешел на ласки соблазнительно налитых и часто вздымающихся грудей, Венди только жалобно застонала, словно просила продолжить. Его пальцы гладили и сжимали, пока им не удалось высвободить из выреза жесткого лифа нежный розовый бутончик, набухший и крайне чувствительный к прикосновениям. Опытные пальцы потерли его, зажали и принялись терпеливо покручивать, пока жадный поцелуй молодого человека подавлял стоны юной неискушенной красавицы.
— Какая же ты вкусная... Хочу всю тебя попробовать, — горячо зашептал в пылающее лицо Венди полный страсти и настойчивости голос. Мужчина легко подхватил девушку за тонкую талию и бедра, прижал ее к себе, поднимая на руки, и впился ртом в ее сосок, кусая, посасывая и щекоча его кончиком языка.
Венди не понимала, что с ней происходит. Ее охватила сладкая нега и экзальтация одновременно. Внутри нарастали волны желания покориться этому красивому и опытному мужчине, который точно знал, что делает. Его жаркие ненасытные губы тем временем перешли к другой груди, изводя восхитительной мукой ее ноющий от возбуждения твердый бутончик. Она задыхалась, млела, теряла рассудок, горела как пожар, не в силах смотреть и не в силах оторвать взгляд от непристойно ласкающего ее красавца.
***
— Венди, Венди, Венди... , — мечтательно проворковал темный мужской силуэт, четко вырисовывающийся на освещенном луной синем звездном небе. Он давно уже удобно развалился на самом краю крыши над той самой верандой, где происходила вышеописанная сцена всепоглощающей страсти. Он лежал на животе, слегка свесив вниз согнутую в колене ногу и подперев кулаком голову, и лениво наблюдал, как беспощадный денди вовсю развращает совсем еще юную неискушенную девочку, впрочем, до того хорошенькую и при этом страстную, что несдержанность этого наглеца он не только понимал, но в какой-то степени и одобрял....
— Ну ты и дуреха, прелесть моя... , — ехидненько насмехался он, глядя, что джентльмен во фраке вытворяет с пышными грудками юной прелестницы, — Что же ты творишь, а? Разве можно было так подолгу удерживать мужской взгляд? И уж тем более позволять этому ловеласу шептать себе на ушко непристойности на людях? Я уж молчу про то, чтобы выходить наедине с таким типом на веранду на приеме у столь уважаемого в светском обществе человека как судья? Что скажут люди о репутации Дарлингов, милая леди? О-го! — присвистнул он вдруг, не сдержавшись, придя в восторг от очередного выпада франта и стона его жертвы.
В этот миг на крыше вспыхнул золотой огонек, и лицо таящегося под покровом тьмы мужчины озарил мягкий желтый свет, тут же отразившийся в его изумрудных глазах. Теперь можно было во всех деталях разглядеть этого типа, явно замыслившего недоброе. Ведь порядочный джентльмен разве станет слоняться ночью по крышам? Взлохмаченные белокурые давно не стриженые вихры развевались на теплом летнем ветру. Трехдневная щетина придавала красивому молодому лицу несколько разгильдяйский вид. Темные брови оттеняли веселые наглые глаза, окаймленные густыми длинными как у девчонки ресницами, а одна бровь была дерзко приподнята вверх, насмехаясь надо всем и вся, как и соблазнительные искушенные розовые губы.
Огонек замельтешил перед его лицом, наполняя безмолвную ночь мелодичным звоном, который, впрочем, был настолько нежен, что его тут же подхватывал ветерок и уносил к сияющим на небе любопытным звездам. В светящейся золотом сфере иногда можно было рассмотреть премилое маленькое существо женского пола, которому просто не мог не радоваться глаз. Почти белые шелковистые волосы были собраны у нее на макушке в тугой пышный хвостик, задорно подпрыгивающий при ее стремительных маневрах. Пухлые алые губки, небольшой вздернутый носик, голубые, сияющие кокетством глаза красовались на миленьком румяном кукольном личике, которое казалось искренним и открытым. Ее пленительно лакомая фигурка с обольстительными формами была облачена только в тончайшие белые чулочки, украшенные рюшками на пухлых ляжках, в обрывки какой-то полупрозрачной зеленой материи на округлых бедрах, из-под которых были видны стринги, и в крошечный топик, в котором едва-едва умещались ее пышные, упруго топорщащиеся груди. Вся она казалась соблазнительной, чувственной и сладостно непринужденной, а еще в ее прекрасных глазах свирепо сияла ревность и уязвленное женское самолюбие. Предмет ее грез явно не обращал на нее никакого внимания хотя она без умолку что-то ему доказывала, суетилась у него перед глазами и эмоционально жестикулировала.
— Что ты несешь, Динь? Мисс Дарлинг все-таки леди... Она не допустит этого... Какая же ты ревнивица и злюка, — рассеянно пробормотал молодой человек на крыше, отмахиваясь от назойливо звенящего огонька.
Между тем, любопытная сценка на веранде полностью завладела вниманием коварного шпиона на крыше. Он сузил хитрые зеленые глаза и нетерпеливо потер ухмыляющиеся губы. До него доносилось практически каждое их слово, каждый вздох, каждый стон, и все это вкупе не по-детски его заводило.
— Мистер Гранд, прошу Вас... Нас могут заметить... , — слабо лепетала Венди, снова задыхаясь в его объятьях и позволяя целовать свою шейку, грудь, лицо, губки.
— Пусть... Ведь теперь наша свадьба — это вопрос времени и нескольких формальностей, — возбужденно хрипел новоиспеченный жених. — Ты же веришь мне?
— О, да, мистер Гранд, но...
— Никаких «но»... Я хочу знать, насколько хороша моя будущая супруга как любовница... Ты должна доставить мне удовольствие, моя хорошая... прямо сейчас и здесь...
— Но я... я ничего такого не умею...
— Я всему тебя научу... , — молвил он, слегка отстранив от себя взволнованную и разгоряченную девушку, которая спиной уперлась в перила, чтобы не упасть из-за предательской слабости в ногах.
Питер, а это был именно он, почти свесился с крыши вниз головой, чтобы хорошенько рассмотреть, что же станет делать дальше страстная парочка. При этом он сильно рисковал свалиться на веранду, потому что просто умирал от любопытства. Он все ждал, когда же уже девчонка пошлет к черту этого напыщенного хама, ведь не могла она быть настолько недалекой.
Между тем мистер Гранд встал напротив своей прекрасной леди, перекрывая ей путь к выходу в залу, где в самом разгаре были танцы и веселье. Девушка смотрела на него, слегка прикрывая рукой обнаженные груди и испуганно прикусив пухлую нижнюю губку, алую из-за истерзавших ее поцелуев и укусов. По одному ее виду становилось понятно, что она даже не догадывается, насколько соблазнительно сейчас выглядит для мужчины. Не сводя глаз с ее пылающего от стыда личика, Гранд медленно расстегнул узкие брюки, выпуская на свободу вздыбленный член, пульсирующий и ноющий от нетерпения и неутоленной страсти. Венди слабо мотнула головой, уставившись на предмет, о существовании которого никогда даже не подозревала ранее. Молодой человек отнял ее руку от груди и снова потянул девушку к себе, положив ее дрожащую маленькую ладошку на свою пылающую плоть. Венди боялась вздохнуть и пошевелиться, ей было страшно и сладко одновременно. Она понимала, что стоит на краю пропасти и при этом на пороге открытия некоей тайны, о которой всегда мечтала узнать. Так вот что значит, любить мужчину... Предмет под ее пальчиками был большой, гладкий и почему-то увлажнился от ее прикосновений. Она боялась сделать лишнее движение, но уверенная рука мистера Гранда настойчиво направляла ее ручку, заставляя гладить то тут, то там, и сжимать. Она чувствовала какую-то силу в его теле, горячую и пульсирующую, и почему-то стремящуюся к ней.
— Давай, моя хорошая... Вот так... , — шептал он, одной рукой управляя ее движениями, а другой поглаживая ее красиво очерченный круглый подбородок и периодически касаясь упруго торчащего бутончика на наливной груди. Под ее рукой стало совсем горячо и скользко, а мистер Гранд блаженно, но в то же время требовательно зашептал, предоставляя ее руке свободу в действиях: «Быстрее, вот так... умница моя... «. Наконец он вдруг резко оттолкнул ее руку, тяжело дыша ей в шею и опираясь на перила за ее спиной. Немного взяв себя в руки, он сжал ее личико рукой и, разглядывая ее прекрасные, смущенно моргающие голубые глаза и податливо приоткрытый ротик, усмехнулся:
— А теперь я хочу, чтобы ты поласкала меня язычком.
Венди сглотнула и облизала пересохшие губки, не совсем понимая, что он имеет в виду, но уже догадываясь.
— Присядь-ка, — тихо, но властно молвил он, немного надавливая ей на плечо тяжелой рукой.
Девушка хотела упереться правой ладонью ему в грудь, но она вся была в его влаге. Его аромат, как ни странно, дурманил ее, внизу живота разгорался пожар, и все тело вздрагивало от нежных, но настойчивых ударов пульса между ног, которые просто сводили ее с ума. Ей снова хотелось поцелуев, ей неимоверно хотелось чего-то еще, но она не знала, чего именно...
Молодой человек на крыше вдруг побледнел, нахмурил брови и исступленно замотал головой, словно не веря своим глазам.
— Твою мать! Динь! — зашептал он грозно, оглядываясь по сторонам в поисках огонька, — Что ты натворила, злобная стерва!
Питер, а это был именно он, вскочил на ноги, чтобы отыскать вдруг затихшую где-то фею.
— Я тебя четвертую! Я тебе ноги-руки поотрываю! — Питер пробрался по крыше в одну сторону, затем в другую, приглядываясь к теням от труб, к щелям, желобкам и прочим укромным местам, где могла спрятаться маленькая, как птичка, фея. Наконец, услышав за спиной легкий звон, он резко обернулся и увидел заметавшийся невдалеке огонек. Стремительно взлетев в воздух, он рванул в ту сторону, и через несколько секунд трепыхающееся волшебное создание уже было у него в руках. Он сжал ее тонкие крылышки между большим и указательным пальцами правой руки и поднес ее к самому лицу.
— Сколько?! — грозно прошипел он в ее сторону, еще больше раздражаясь от ее искреннего ...
смущения из-за его близости, — Сколько ты насыпала на нее этой своей развратной пыли?
Динь что-то жалобно звякнула в ответ, надула губки и упрямо сцепила на пышной груди белые нежные ручки. Питер сузил хитрые зеленые глаза и склонил на бок голову, словно изучая реакцию своей невольницы. Под этим взглядом она покраснела, словно земляника, потупила взор и виновато опустила руки, сцепив их в замочек прямо перед собой. Мужчина медленно провел пальцем по ее щечке, по крошечному плечику, а затем и по пышной упругой груди, которая мягко колыхнулась от его прикосновения. Фея выставила вперед ручки, якобы чтобы защититься, но Питер прекрасно знал, чего на самом деле хочет эта развратная девчонка. Хрен она это когда-нибудь получит! Мелюзга несчастная! Еще слава Богу, что ее пыль на него не действует. Иначе несдобровать бы ему — как пить дать! Питер злорадно стиснул зубы и уже фактически занес руку, чтобы сотворить с беззащитной проказницей нечто непотребное, когда вдруг вспомнил о парочке внизу и еще уловил шум каких-то голосов.
— Дура и извращенка! — наконец презрительно прошипел он, грубо отбрасывая звенящую Динь в сторону. Огонек, полетевший было в направлении броска, резко остановился, взмыл ввысь и пикировал, осыпая своего обидчика облачками сверкающей пудры. Питер чихнул, помахал перед лицом рукой, разгоняя пыль, и стремительно взлетел в воздух, бесшумно зависнув над увлекшейся парочкой. Ему отчетливо было видно, как за стеклянными дверьми отодвигается тяжелая портьера, и из-за нее выплывает почтенного возраста дама в строгом закрытом темно-синем бархатном платье, а с нею солидный джентльмен в пенсне. Они уже готовы были выйти на веранду, но оба обернулись и замешкались с разговорами, а Венди уже начала как завороженная опускаться на колени перед своим властным кавалером, ничего не замечая вокруг.
Питер, не мешкая ни секунды, рванул вниз, ловко подхватил девушку со спины за тонкий стан, сжал в объятьях и исчез с нею в ночном небе. Мистер Гранд ошарашенно выпучил глаза и даже отпрянул назад от неожиданности. В эту секунду двери распахнулись, и в них вошли хозяин дома с супругой в сопровождении нескольких гостей. Мистер Гранд резко обернулся, совершенно позабыв о своем непристойном облике. Хозяйка побурела как свекла и предупредительно сползла вдоль ноги мужа на пол в фальшивом обмороке. Пара девушек завизжали как сирены и тоже собрались было упасть, но любопытство сковало их настолько, что они глаз не могли оторвать от топорщащегося у всех на виду внушительных размеров мужского достоинства. Джентльмен в пенсне поспешно склонился над женой, распростертой на полу, и неистово замахал над ней платочком. Трое юнцов прыснули со смеху, а один рванул обратно в залу, видимо, желая первым поведать миру о таком конфузе. Гранд побледнел, отвернулся и принялся остервенело застегиваться.
— Сэр, боюсь, Вы оскорбили мой дом и мою супругу! Прошу вас удалиться!
Гранд злобно стиснул зубы, придя, наконец, в себя.
— Сэр, боюсь, Ваша супруга осталась вполне довольна увиденным, — холодно бросил молодой барон, поправляя фрак, — Всего хорошего, дамы, — с достоинством и кривой ухмылкой поклонился он ошарашенным девушкам, прячущим пылающие щечки за веерами. — Мое вам почтение, господа, — презрительно кивнул он мужчинам. Не оглядываясь, он с достоинством проплыл мимо судьи и его распростершейся на полу супруги.
***
Сначала Венди показалось, что звездное небо решило обрушиться ей прямо на голову. Затем небесные огни закружились у нее перед глазами и ринулись вниз, а над головой оказался ночной Лондон. Ей хотелось закричать, потому что ног под собой она не чувствовала, но ощущение стремительного полета лишило ее голоса, как и дыхания. Сердце зависло в невесомости, волосы били по лицу, пышная юбка раздувалась парусом и хлопала на ветру. Девушка зажмурилась и приготовилась к смерти. Когда она, наконец, открыла глаза, перед ней распростерся вид на Бишопс Авеню с головокружительной высоты, но теперь она уже чувствовала почву под ногами. Она тут же собралась было завизжать, но вдруг поняла, что рот ее крепко зажат, точно также как и талия. Руками она с ужасом нащупала сжимающие ее сильные мужские руки. Она могла бы предположить, что это был мистер Гранд, но почему-то сразу почувствовала, что это не он, даже еще до того, как увидела загорелую обнаженную кожу мускулистых рук и развевающиеся на ветру рукава белой льняной рубашки. Одно запястье было затянуто в кожаный ремешок. К ее шее и щеке щекотно и горячо прижалась и потерлась небритая мужская щека.
— Готов отпустить Вас, леди, если обещаете не кричать, — прошептал на ухо бархатистый низкий голос.
Венди поспешно закивала.
— Только учтите, я едва успел уберечь Вас от позора... Если вздумаете шуметь, спасти Вашу репутацию едва ли удастся, а она еще может пригодиться такой красавице.
Венди снова кивнула, и хватка на талии ослабла, а с ее рта убрали руку. Глянув на себя, она с ужасом заметила свою обнаженную грудь и начала судорожно оправлять приспущенный впереди лиф. Затем она резко обернулась и тут же вспыхнула, увидев перед собой красивого молодого незнакомого мужчину в кожаных бежевых брюках, в белой расстегнутой на груди свободной рубашке с закатанными рукавами, при кинжале в ножнах на поясе и в высоких черных сапогах. То ли пират, то ли дезертир, то ли бандит с большой дороги из тех, что грабят кареты и дилижансы, а, может быть, даже банки или богатые дома... Его светлые волосы трепыхались на ветру, словно львиная грива, а чувственный рот кривила усмешка. В ухе сверкнула золотая серьга, и блеск украшающего ее камня ни с чем нельзя было перепутать.
— Кто вы? — ошарашенно выдохнула она.
— Питер Пэн к Вашим услугам, леди, — он протянул ей руку, на среднем пальце которой красовался массивный золотой перстень-печатка, но Венди отдернула свою, покачнулась, потеряла равновесие и непременно упала бы с крыши, если бы Питер снова не ухватил ее за талию, отводя от края и крепко прижимая к себе. — Вы просто притягиваете к себе неприятности, — улыбнулся он ей в лицо, пожирая взглядом сочные беззащитно разомкнувшиеся алые губки, которые только что с такой страстью целовали другого мужчину и были готовы на все.
— Отпустите... , — ее в очередной раз обдало жаром от этого его взгляда и прикосновений.
— Я уже отпускал один раз, и Вы чуть не упали...
— Я... буду осторожна, — едва справляясь со своим голосом пролепетала Венди. Она почти не чувствовала ног от страха и волнения. Все произошедшее просто в голове у нее не укладывалось.
— Разрешите я доведу Вас до ближайшей трубы? Там Вы сможете присесть.
Венди нечего было возразить на это, и, несмотря на то что ей очень хотелось вырваться из горячих и беззастенчивых объятий незнакомца, она все же взяла себя в руки и осторожно пошла вместе с ним по пологому скату крыши к трубе, а затем аккуратно на нее села, держась за его руку. Чувствовала она себя крайне глупо, беспомощно и нелепо.
— Как мы оказались на крыше? Кажется, все произошло слишком быстро... , — как можно спокойнее и вежливее поинтересовалась она, с опаской оглядываясь по сторонам.
— А... ну... видите ли... я умею летать, — усмехнулся Питер, беспечно пожав плечами.
— Никто не умеет летать! — нахмурилась Венди. Сейчас ей точно было не до шуток.
— А я умею, — качнул головой Питер, бессовестно разглядывая свою похищенную леди. Ее каштановые локоны, цветы в волосах, ленты, кружева, кринолин трепыхал ветерок, ее соблазнительные белые груди вздымались над тугим лифом, щечки алели от стыда, густые ресницы часто хлопали, словно она вот-вот была готова заплакать. Впрочем, держалась она смело для ее положения. Возможно, от шока она еще не успела его полностью осознать, но паниковать ей уже можно было начинать вовсю. Питер вспомнил, какие у нее нежные маленькие розовые соски, и в паху у него мучительно заныло.
— Не говорите глупости, сэр, — холодно заявила упрямица.
— Не такая уж это ...
и глупость в сравнении с тем, что вытворяли Вы в доме судьи с первым повесой Лондона...
— Он... он не повеса! — чуть не задохнулась она от возмущения, — Он мой жених! Как Вы смеете!
— На Вашем месте я бы по крайней мере дождался официальной помолвки...
— Да Вы... Вы! — Венди попыталась встать, но голова у нее закружилась, и она тут же опустилась обратно, чтобы вновь не попасть в цепкие руки этого наглого типа. Она окинула его очередным презрительным и одновременно смущенным взглядом: довольно привлекательный молодой человек, хотя, безусловно, не джентльмен. Почти до пояса расстегнутая рубашка — это уже как-то слишком. Да и побриться мог бы... И постричься давно не мешало бы... Весь он выглядел как-то бессовестно и вызывающе! Словно всем своим видом призывал к чему-то непристойному. Даже его поза была дерзкой и развязной: он стоял с упором на одну ногу, слегка согнув вторую в колене; руки его упирались в крепкие узкие бедра; когда ветер раздувал его рубашку, ей становилась видна загорелая мускулистая грудь, накачанный плоский живот и темная вертикальная полоска коротких волос над широким ремнем с увесистой золотой пряжкой — так низко сидели на нем узкие кожаные брюки... слишком узкие, чтобы их мог носить джентльмен!
Питер тем временем наслаждался ее откровенно любопытными и невинными взглядами снизу вверх, которые возбуждали в его мыслях очень нехорошие фантазии. Одно движение — и он мог бы заставить эту девочку делать то, на что ее не успел уломать этот тупой денди. Все-таки пыль Динь — страшная вещь, и способна даже такую милую застенчивую домашнюю кошечку превратить в страстную бестию, на все готовую и безудержную.
— Вы не могли бы... не могли бы как-нибудь вернуть меня в дом? — наконец выдавила она из себя едва слышно и смущенно опустила глаза, — Только так, чтобы никто не заметил...
— Ах вот как... чтобы никто не заметил... , — иронично передразнил Питер, — Выходит, Вы все-таки не такая дурочка, как я было подумал...
— Не смейте меня оскорблять! — вдруг выпалила она слабеньким сорвавшимся голоском, и из глаз ее брызнули слезы.
— Еще плаксы мне тут не хватало! — закатил глаза Питер. — Вот. Держите платок. Мы заключим сделку.
— Какую еще сделку? — сквозь слезы пролепетала она, промакивая влажные щечки.
Питер опустился перед ней на одно колено и овладел ее испуганным взглядом. Ее глаза растерянно бегали, но ничего прекраснее этих двух сияющих от слез сапфиров под тенью темных пушистых ресниц он еще в своей жизни не видел. Мужчина протянул руку и поймал ее красиво очерченное личико, слегка сжимая нежные щечки. Венди не посмела ему сопротивляться и затихла, словно нашкодивший ребенок.
— Я верну тебя в дом, — властно, но снисходительно вымолвил он, — Причем так, что никто этого не заметит. И никто не заподозрит тебя в непристойной связи с твоим ловеласом, но...
Венди как раз собиралась потребовать, чтобы он не обращался к ней на ты, и еще возразить, что ее жених не ловелас, но выражение зеленых глаз незнакомца заставило ее промолчать. Они словно прожигали ее насквозь, приказывали, насмехались и восхищались одновременно.
— Но за это ты оставишь окно своей спальни открытым сегодня ночью... , — его губы скривила сладкая и высокомерная улыбка, выражавшая всю ту власть, которой он сейчас над нею располагал. Он медленно провел большим пальцем по ее приоткрытым удивленным алым губкам. В этот момент ей вдруг очень ясно вспомнилось то, чем она только что занималась с Грандом, и словно взглянула на стоящего перед ней мужчину по-новому. Ее сердце почти остановилось, когда она допустила лишь мысль, что он хочет от нее тех же самых непристойных ласк, той же самой откровенной близости и такой же безрассудной покорности.
Венди сглотнула и замерла, задыхаясь от переполнивших ее противоречивых чувств и безнравственных неконтролируемых физических ощущений. Тем не менее, поверить в серьезность подобного непристойного предложения со стороны незнакомца было просто невозможно. Она готова была на месте провалиться от стыда за свою нынешнюю развращенность, пошлость, слабость, но ведь надо было что-то отвечать! Молчание уже выглядело неприличным.
— Вы ведь шутите? — пролепетала она, чувствуя, как руки и ноги у нее слабеют и леденеют, а лицо наоборот объяло жаром от его прикосновения и под его взглядом.
— Я похож на шутника? — с угрозой прошептал он.
— Вы... Вы не можете так со мной поступить! — Венди оттолкнула его руку.
— Почему же это? — Питер поймал ее за левое запястье, повернул ее ручку ладонью вверх, склонился и, глядя ей в глаза, лизнул, а затем облизал кончики ее тонких белых пальчиков с длинными ухоженными ноготками. Венди чуть сознание не потеряла от накатившей волны возбуждения, она вся задрожала и встрепенулась, как испуганная птица, часто задышала и попыталась вырвать руку и встать, но ее ножка в изящной туфельке скользнула по черепице, и она осталась на своем месте.
— Потому что это гнусно, гадко и подло! — вскрикнула она в отчаянии в то время, когда он уже целовал ее ладошку и запястье.
— Заранее я бы не стал так сокрушаться... Скорее всего тебе все очень понравится.
— Да о чем Вы вообще?! Как Вы смеете?! — Венди хлопала на него длинными ресницами, и потоки слез сбегали по ее сладостно нежным щекам. Питер потянул ее за руку, заставил подняться, прижал к себе и потянул сзади за густые локоны, чтобы заставить ее смотреть прямо ему в лицо.
— Послушай, милая... , — язвительно прошелестел он в ее сочные губки, — Я очень хорошо видел, что ты тут выделывала с этим потас... кхм... то есть с твоим женихом, так что не стоит разыгрывать из себя святошу. Ни за что не поверю, что невинная дева может так себя вести.
У Венди словно все оборвалось внутри. Неужели она и правда так низко пала, что даже какой-то воришка, лазающий ночью по крышам, считает ее ничтожеством? Неужели ей теперь придется так жестоко расплачиваться за свою любовь к барону? Она стиснула зубы, глядя прямо в его наглые зеленые глаза голодного хищника.
— Я никогда! — яростно прошептала она, — Слышите? Никогда! Никогда не пойду на такую мерзкую сделку! Я лучше сброшусь с крыши, чем соглашусь пускать такого проходимца и подлеца как Вы ночью в свою спальню! — Венди изо всех сил толкнула Питера в грудь.
Они оба пошатнулись, потому что он вовсе не ожидал такой силы от этой изнеженной барышни. Скользкие бальные туфельки Венди вновь ее подвели, она оступилась, качнулась в сторону и начала падать, увлекая за собой своего шантажиста... но в этот момент произошло чудо... Они не покатились по скату крыши вниз, ломая по дороге руки и ноги и обдирая кожу об острую черепицу. Они вдруг плавно и легко взлетели в воздух. Питеру пришлось крепче обнять свою жертву, а затем и вовсе перехватить ее под колени и под плечи, чтобы она не выскользнула из его рук. Сама же Венди, тут же позабыв о своем ущемленном тщеславии, о своей попранной чести, о своей уязвленной гордости, изо всех сил обвила дрожащими руками шею незнакомца и прильнула к его груди, смея лишь из-за его плеча поглядывать за миром, стремительно уносящимся вниз.
— Мы летим... , — наконец ошарашенно и восторженно пролепетала она, — Вы правда это умеете!
Под ними расстилался темный, только кое-где отмеченный огнями город, правда, еще осененный хрустальным светом луны. Над ними сияли любопытные звезды, и, конечно, некоторые из них, самые любопытные, тут же срывались со своих мест и исчезали где-то за горизонтом. Венди, увидев две падающие звезды, тут же позабыла, в каком положении она находится, закинула назад голову и позволила ночному небу затянуть ее в свой омут. Угадав ее настроение, Питер медленно закружился на месте. Его взгляд блуждал по ее кукольно прекрасному лицу с ясными сияющими голубыми глазами и пухлыми медовыми губками, по ее белоснежной изящно изогнутой шейке, по округлостям юной трепетно вздымающейся груди, соблазнительно утянутой голубыми шелками, по тоненькой талии....
«Совсем еще юна и все-таки невинна», — пронеслась у Питера в голове упоительная мысль. Он нахмурился на миг, до конца не веря в подтверждение своих первоначальных надежд, но, когда как следует его осознал, его губы тронула лукавая улыбка. Он последний раз крутанул девушку на руках и начал плавно спускаться вниз. Когда они приземлились, Венди очнулась и огляделась по сторонам — они стояли на небольшом балконе, дверь которого была приоткрыта, хотя комната за нею была погружена во тьму.
— Похоже, я и вправду незаслуженно Вас обидел, — со всей серьезностью произнес Питер. Его глаза по-прежнему искрились лукавством, но на его вежливый тон и слова Венди нечего было возразить, тем более он по-прежнему сжимал ее в своих руках, и это смущало ее и волновало. Особенно ее отвлекали его светлые шелковистые волосы, ниспадающие на высокий лоб до самых бровей, поблескивающая в его ухе серьга и чувственные соблазнительные губы — ей мучительно хотелось прикоснуться ко всему этому и в то же время бежать ото всего этого. Питер смахнул с ее лица выбившийся из прически локон и продолжил. — За этой дверью спальня для гостей. Там Вы сможете привести себя в порядок и вернуться к остальным. Прошу прощения за мое оскорбительное требование впустить меня ночью в Вашу спальню. Я не имею права ничего от Вас требовать. Могу лишь умолять подарить мне Ваш поцелуй.
— Поцелуй?! — чуть не вскрикнула девушка, ощутив мгновенный жар, словно ее всю вдруг пламенем объяло. Этот подлый дьявол, похоже, ее мысли читает и измывается! От этого унизительного ощущения ей стало сладко и горько одновременно. Ее взгляд упал на собственную руку, безотчетно прижавшуюся к его обнаженной груди. Его кожа была гладкой, теплой и загорелой, а под ней перекатывались железные мускулы. Кажется, рубашка скрывала на плече какую-то татуировку. «Боже, он точно пират или разбойник!», — мелькнула страшная и в то же время необыкновенно притягательная мысль. Венди захотелось сдвинуть белоснежную тонкую ткань в сторону и увидеть рисунок, украшающий его тело, но она поспешно сжала руку в кулак, судорожно соображая, что ей ответить. «Я люблю другого», — решила, наконец, отклонить его просьбу она таким вот глупейшим банальным образом, но Питер не дождался ее наивных возражений и потянул ее сзади за растрепавшиеся локоны, чтобы закинуть ей назад голову и поднять к себе лицо.
От нее пахло другим мужчиной и ее собственным возбуждением. Но помимо этих низменных животных запахов, которые сводили его с ума, ее волосы и кожа источали тончайший аромат цветов, свежий и головокружительный. Это был аромат невинности, юности и в то же время готовности познать любовь.
Венди попыталась высвободить свои волосы, но Питер сжал их крепче, склонился и, приоткрыв рот, провел влажной нижней губой по ее пока еще сомкнутым губкам. Кончик его языка скользнул между ними, а губы захватили ее ротик и принялись с нежной и мягкой настойчивостью сводить ее с ума. Ему хотелось превратиться в зверя, такого же, как этот отвратительный Гранд, но это было бы не умно — копировать этого грубого бездаря, мнящего себя истинным соблазнителем и знатоком женщин. Чтобы полностью завладеть этой девочкой, нужно было терпение, время, доминирование и немного нежности. Тогда она станет покорной, податливой, умелой, на все готовой... Губки и язычок Венди начали дрожать и робко отвечать на поцелуй, а потом просить и требовать новых ласк. Питер остановился в тот момент, когда она начала сладко посасывать его язык, а ее робкие пальчики скользнули вверх по его шее и почти коснулись чувствительной мочки уха, украшенной сверкающим бриллиантом. Чтобы слегка охладить ее пыл и вернуть ее с небес на землю, ему пришлось сжать девушку за плечи и отстранить ее от себя. sexytales Она стояла ошарашенная, возбужденная, испуганная и явно осознавала всю степень своего сегодняшнего падения. Ему нравилось свое чувство превосходства над этой глупышкой.
— Я... я сама не понимаю, что творю... , — пролепетала она, замотав головой и хватаясь за кованые перила балкона. — Я вовсе не хотела этого! Я не должна была! Если бы папа с мамой вдруг узнали, какая я на самом деле... , — она запнулась и стала смахивать с щек непрошенные слезинки стыда.
— Твои родители не должны знать о таких вещах... Твои чувства касаются только тебя... , — Питер говорил уверенно, но без
831
0
0
| Добавлено: 8.07.2015, 17:03 |
Просмотров: 831 |
|---|
Схожие порно рассказы
Ваши комментарии
