Ева — первая

Пролог

В 2028 году вирус MV-42, позже получивший название Пигмалион, вышел из-под контроля военных и всего за три недели распространился по североамериканскому континенту, а затем двинулся дальше. Те, кто застал те времена, понятия не имели, что творится за океанами. Но судя по тому, что помощи не последовало и никто не пришёл просто узнать, что с ними, ситуация в Европе, Азии, Африке была не лучше.

Вирус, предназначенный для прекращения функции размножения, тайно разрабатывался для дальнейшего использования против исламских стран, представляющих все большую угрозу для Соединенных Штатов Европы и Америки. Разработки были не закончены, когда произошла утечка, и последствия оказались непредсказуемыми.

Первыми жертвами MV-42 стали женщины детородного возраста, почти все они погибли в первые два месяца, чуть позже он скосил девочек и старух. В последующие годы считалось чудом встретить малышку, а молодых девушек и женщин средних лет можно было пересчитать по пальцам.

Мужчины не пострадали от вируса, так думали по началу. Но в попытке предотвратить распространение эпидемии правительство создавало лагеря, в которые сгоняли людей как скот, где они умирали от голода, болезней, потасовок. Некоторые города, показавшиеся военным опасными и неконтролируемыми, были уничтожены со всеми жителями. Многие возмущенные действиями президента восстали, началась Гражданская война, унесшая еще миллионы жизней.

С тех пор прошло много лет, мир так и не стал прежним, теперь все вертится вокруг выживания. Теперь наша страна представлена несколькими поселениями, разбросанными по огромной территории. Мы стараемся жить в мире друг с другом, но столкновения неизбежны, ведь ресурсы ограничены. Важнейшими ресурсами теперь считаются запчасти для механизмов, вода и женщины.

Наш город называется Соол, так его назвал когда-то Кристофер, наш губернатор. Он бывший военный, отказавшийся выполнять приказы и перешедший на сторону людей. Вместе с такими же, как он, Кристофер пытался защитить невинных и отвести в безопасное место. Он основал небольшое поселение на берегу реки в 2032 году, у нас есть обширные поля для обработки, сотни голов скота, крепкие надежные стены. Теперь нас примерно две тысячи человек, эта цифра постоянно колеблется, многие умирают от болезней, реже от руки врага при стычках на ничейных территориях, при этом у нас иногда появляются новые люди, пришедшие из других поселений или просто до этого кочевавшие. А еще у нас рождаются дети. Мальчики.

Мой отец Майкл входит в состав совета, руководящего всеми сферами жизни Соола. Всего в совете 18 человек, мой отец отвечает за строительные работы, в прежнем мире он был известным и опытным конструктором. Моя семья считается влиятельной и богатой. Поэтому у моего отца есть женщина. Донне было 23 года, а Майклу 42, когда он выбрал ее в жены. Только богатые люди могут себе такое позволить, наличие женщины в доме облагается высоким налогом, недоступным простым людям. У каждого члена совета есть жена, кроме троих — один слишком стар, второй овдовел пару лет назад, но до сих пор не выразил желание обзавестись новой женщиной, третий на свое счастье интересуется мужчинами. Наша первая леди — Эллен, она была женой Кристофера еще в мирные времена, им обоим уже за 60, но они бодры и полны сил. У них двое сыновей, я дружу с младшим, Анри, с самого детства.

Эти восемь жен можно назвать счастливицами, они живут в достатке и принадлежат своему мужчине.

Кроме них в нашем городе еще десять женщин: самой младшей 38, старшей 59. Мы называем их аматы, насколько я знаю, это слово имеет какое-то отношение к любви. На их услуги установлены цены, у кого-то цена выше, у кого-то ниже. Цены достаточно высоки, многие мужчины позволяют себе посещать амат один раз в месяц. Тем, кто особенно отличился в общественной работе, в сражении или в изобретении чего-то нужного, правительство оплачивало женщину.

Сначала все было не так, женщины сами выбирали себе мужчин или же предпочитали оставаться одни, но это влекло конфликты, изнасилования, убийства. Ради всеобщего блага теперь все устроено таким образом.

Каждый раз, когда в Сооле появляется новая женщина (обычно это происходит после ссоры с соседями и захвата их поселений), любой желающий взять ее в жены может прийти на аукцион и побороться за нее с другими мужчинами, если таковые имеются. Если в дальнейшем в какой-то момент муж потеряет возможность платить за жену налог, она становится одной из амат, чьи услуги доступны всем.

Несмотря на это, власти требуют уважительного отношения к женщинам, их нельзя бить, муж должен заботиться о здоровье жены, обеспечивать ее всем необходимым. А она должна заботиться о нем, о доме, о детях и рожать снова по желанию мужа. Ее измена карается довольно жестоко, ведь богатые влиятельные люди не любят, когда трогают их вещи.

Поэтому для амат все проще. Мне не кажется, что они пеняют на судьбу, они одни из самых богатых в нашем городе, этим мы пытаемся хоть как-то компенсировать им неудобства. Но они не вправе купить себе свободу, как и не вправе заплатить за себя налоги и стать женой того, кого выбрали себе сами.

Они могут предохраняться во время секса всеми возможными способами, но если амата или жена беременеет, она обязана родить. Аборты, провоцирование выкидыша караются в Сооле смертной казнью. Нам нужны новые силы, новые люди, хотя женщины вот уже три десятилетия способны рожать только мальчиков. В результате действия вируса мужчины утратили способность передавать при зачатии Х-хромосому. Придет время, и человеческому роду наступит конец.

Сейчас 2057 год. Меня зовут Ева, я первая и единственная женщина, родившаяся после распространения Пигмалиона.

1. Внутри

Мы сидим за обеденным столом, мама подает большую миску, в которой мое любимое жаркое, я накладываю себе как можно больше, хотя знаю, что не смогу все съесть. Отец с улыбкой наблюдает за мной, потом поворачивается к моему старшему брату Майло и начинает расспрашивать его о том, как движется строительство нового водозаборника в его отсутствие. Майло и Кай помогают отцу в его работе, они перенимают его опыт, им 20 и 18 соответственно. У меня есть еще младший брат, 18-летний Трой.

Насколько мне известно, у отца есть еще сыновья, но я не знаю, кто они. После моего рождения в 2040, Соол словно сошел с ума. В надежде, что действие вируса ослабело, женщины пытались забеременеть, но ничего не изменилось, в тот период наш город пополнился еще несколькими мальчиками.

Решив, что, возможно, дело в моем отце, совет потребовал от него оплодотворения для начала всех амат. Думаю, что в тот год у моего отца родилось еще несколько сыновей, а я по-прежнему, оставалась единственной малышкой в Сооле.

Отец безмерно любит меня, во всем городе ко мне относятся по-особенному. С самого детства женщины (а тогда их было больше) не теряли возможности приобнять меня, погладить по голове. Мужчины смотрели с любопытством, ровесники-мальчишки сторонились, даже браться стыдились прилюдно играть со мной. Несмотря на внимание и заботы, я была белой вороной.

— Водозаборник должен быть закончен в течение двух месяцев, потому что после Дня Основания начнутся новые посевы, потребуется много воды, — говорил отец, пока мы ели. — Я хочу, чтобы ты сообщал мне обо всех изменениях в планах, я не смогу работать на двух фронтах, укрепления с запада требуют серьезного ремонта, а это важнее, я должен быть там.

— Мы все успеем отец, — слова Майло было трудно разобрать, он запихнул в рот большой ломоть хлеба.

Мама села за стол рядом со мной и нежно заправила мне за ухо выбившуюся прядь волос.

— Я так устала сегодня, — произнесла она со вздохом, — было так много работы. Одна машина снова вышла из строя.

Моя мама работает в текстильном цеху, точнее руководит им, там изготавливают ткани, шьют одежду.

— Значит, мы не пойдем сегодня смотреть на новорожденного Эбигейл? — спрашиваю я, ведь мы с мамой хотели ...


навестить жену одного из членов совета, с которой мы были особенно дружны. — Я никогда не видела младенца. Мне не терпится посмотреть, ка кон выглядит.

— Ты видела младенцев, — отвечает мама, — ты видела Троя.

— Это было слишком давно, я не помню.

Мне безумно хочется посмотреть, я слышала, что они уродливые, сморщенные и воняют. Когда-то и мне предстоит произвести такого на свет. Моя мама вдруг становится задумчивой, и я понимаю, что она думает о том же.

Когда-нибудь мне предстоит стать чьей-то женой, но никто не знает, как и когда. Мне 18, я созрела, я могу рожать. Я слышала, как однажды мать спрашивала отца, говорили ли что-то о моей участи на совете, а отец отвечал, что эти разговоры пока заминались, что он будет настаивать на праве выбора, ведь я полноправный гражданин этого города по праву рождения, а не пленница.

Я точно знаю, что мне не грозит участь аматы, я самая молодая девушка в Сооле, я очень красива, так утверждает моя мать, ведь она тоже прекрасна. Меня захотят взять в жены многие мужчины.

Мы живем в большом двухэтажном доме, моя комната и комнаты братьев на втором этаже, спальня родителей на первом. Однажды спускаясь вниз за водой, я слышала из-за неплотно закрытой двери в их спальню, как они занимались любовью, слышала стоны матери и пыхтение отца, а сама ощущала томление в своем теле.

У меня никогда не было подруг, мне не с кем было поделиться секретами, и я боялась говорить о таких вещах с матерью. Лежа по ночам в кровати, я ласкала свое тело руками, представляя, как мужчина устраивается между моими разведенными ногами, гадая, как будет ощущаться тяжесть его тела.

— Сходи одна, Ева, — произнесла мама, после раздумий, — возьми с собой Троя, вместе посмотрите на малыша. И накинь жакет, уже прохладно.

Отец перевел на меня взгляд и кивнул. Их обоих смущало, когда я выходила на улицу в платье без чего-то, накинутого на плечи. Об этом никогда не говорили прямо, но я понимала, что нужно прятать тело.

Мужчины уже давно пялились на меня, окидывали похотливыми взглядами ноги, плечи, старались заглянуть в вырез платья. Один мужчина, когда я споткнулась, подхватил меня и приобнял, хотя в этом не было нужды. Я ощутила, как его рука сжала мою правую грудь, а через мгновение все его тело прижалось ко мне, а в бок уперся поднявшийся член.

— Были бы у меня деньги, я бы тут же тебя трахнул как следует, — прошептал он мне на ухо, а потом коснулся языком моей щеки, — во все щели, пока не попросишь пощады.

Мне удалось вырваться, и я побежала домой, забыв, куда шла. Я никому не рассказывала об этом, но с тех пор стала просить одного из братьев сопроводить меня, и отец поручил им не оставлять меня одну.

— Думаю, посмотрим в другой раз, — произнесла я в ответ, — сегодня останусь дома.

На следующий день отец уехал в лес искать подходящие бревна для строительства, работы предстояло много, а работников оставалось мало, он пообещал вернуться только через неделю.

В одну из ночей мама осталась в цеху до утра, чтобы починить очередной вышедший из строя станок и закончить норму. Мы остались дома одни, как это редко бывало. Я посидела с Троем, пока он не уснул, и ушла к себе. Проходя мимо комнаты Майло, я услышала непонятные звуки и осторожно приоткрыла дверь.

Мой брат сидел на кровати, скрестив ноги. Его тело было откинуто на спинку кровати, голова закинута и оперта о стену. Из его приоткрытого рта доносились хрипы. На мгновение я забеспокоилась, но потом увидела, как его рука судорожно дергается между его ногами. Он мастурбировал, натирая вертикально стоящий член. Я вздрогнула от испуга и быстро отошла назад в тень коридора, молясь, чтобы он меня не заметил, осторожно прикрывая дверь. На цыпочках я проскользнула в свою комнату, закрыла дверь и запрыгнула в кровать. Накрывшись одеялом с головой, я попыталась унять дрожь.

Я всегда любила и уважала Майло, он казался мне таким мужественным, решительным, смелым. Я не задумывалась над тем, что им владеют мужские желания, хотя знала, что он уже посещал амат, на них ему давал деньги отец.

Внезапно тяжелое тело навалилось на меня, чьи-то руки обхватили мою голову, накрывая меня одеялом плотнее. Я попыталась поднять руки и защититься, но не смогла. Меня охватил безумный страх, мне показалось, что мне уже не хватает воздуха, но тут хватка ослабла, и я смогла втянуть воздух, хотя одеяло еще накрывало меня.

Пытаясь совладать с паникой и выровнять дыхание, я ощутила, как мое тело оказалось раскрытым, а ко мне прижимается теплая плоть. Одеяло сдвинулось, и теплое дыхание подуло в мое ухо.

— Ева, кто кроме меня может обладать тобой? — услышала я голос Кая, его губы касались моего уха. — Мы были так близки с твоего рождения. Я буду нежен, буду любить тебя и беречь.

Я тяжело дышала, выпучив глаза, в полной темноте, накрытая тканью, пока его руки обнимали мое тело, удерживая предплечья.

— Ты уже созрела, ты так хороша, — продолжал он уговаривать меня, — разве тебе не хотелось попробовать мужскую ласку? Все эти животные за дверью омерзительны, они только и думают, как засунуть в тебя член. А я хочу доставить тебе удовольствие. Мы можем сделать приятно друг другу.

Кай скинул одеяло с моего лица, и я взглянула в его раскрасневшееся лицо, полное дикого желания, его глаза горели, словно у лихорадочного больного.

— Ты с ума сошел, — воскликнула я громче, чем следовало, и Кай зажал мой рот рукой.

— Не кричи, разбудишь Майло, тогда пощады не будет. Думаешь, он не хочет тебя? Любой нормальный мужчина, кем бы он ни был, думает лишь о том, что у тебя между ног. Я только попробую, а если тебе не понравится, я тут же остановлюсь, обещаю. Я ведь не хочу тебя насиловать. Поверь мне хотя бы чуть-чуть. Тебе надо будет всего лишь сказать мне нет.

Я замерла, когда Кай переместил ладонь на мою грудь, скрытую ночной рубашкой. Его растопыренный пальцы обхватывали ее и слегка пожимали, словно проверяя мягкую упругость. Несмотря на неловкость и страх, его прикосновение было приятными. Я закрыла глаза и стала ждать, а Кай наклонился и приник губами к моему рту. Его теплые мягкие губы сминали мои, обхватывая и разжимая, но я не позволила ему раскрыть мой рот.

Тогда его губы опустились к моему подбородку, шее, потом груди, пока пальцы Кая расстегивали пуговки на вороте, открывая его взору мою полную грудь. И тогда он впился в мою плоть с такой жадностью, словно от этого зависела его жизнь. В его рту нежный розовый сосок мгновенно затвердел, раздражаемый быстрыми настойчивыми движениями языка и легкими прикосновениями зубов.

Его примеру последовал второй сосок, а мое тело охватила нега, полностью расслабив все мышцы. Все мои мысли были устремлены к пучкам нервов, сосредоточенных в вершинах грудей.

Я встрепенулась и издала странный звук, когда рука Кая дернулась вниз и с силой вжалась мне между ног. Его пальцы не спеша растирали мою промежность, пока его губы по очереди ласкали мои груди.

Вскоре моя рубашка оказалась задрана на талию, а сильные длинные пальцы, не встречая сопротивления, забирались между половыми губками. Я не заметила, как сама раскинула ноги, и теперь бесстыдно лежала перед родным братом, выставив напоказ свое тело.

Я испытала разочарование, когда Кай перестал ласкать мои груди, сосредоточив все свое внимание между моими ногами. Пальцами он изучал строение моего интимного места, раздвигая складочки и надавливая пальцами на вход.

Кай поднес руку к своему лицу и поместил большой палец в свой рот, потом снова засунул руку мне между ног. Когда влажный и теплый палец лег на клитор, мое тело невольно выгнулось, а ноги раздвинулись еще шире.

Кай наклонил голову к моему лицу и внимательно посмотрел на меня.

— Хочешь, чтобы я остановился? — спросил он, и у меня не было сил сказать нет.

Я не знаю, был ли у Кая опыт сексуальных отношений, но он заставлял мое тело изнывать от желания, все мои прежние мечты ...


и представления оказались ничтожными по сравнению с действительностью.

— Теки, Ева. Хочу, чтобы ты стала мокрая. Тогда я пойду дальше, а иначе мне придется остановиться.

Мне захотелось удержать его во что бы то ни стало, я обхватила руками его кисть и прижала сильнее к своей плоти. Мне показалось, что я услышала его тихий смех, но я не стала открывать глаза, чтобы убедиться в этом. Он хочет меня, я хочу его, остальное не имело значения.

Но это не могло длиться вечно, и его руки отпустили мое тело. Кай перекинул через меня ногу и оседлал, устроившись на моей груди. Я открыла глаза и уставилась на его член. Он стоял твердой палкой, чуть наклонившись в сторону, и подрагивал при малейших движениях Кая.

— Я хочу, чтобы ты поласкала меня, сестренка, — прошептал Кай, в его голосе слышалось желание, — оближи его. Майло рассказывал, что аматы так делают, чтобы доставить удовольствие мужчине. А я потом поласкаю тебя там языком.

Я с опаской посмотрела на мужской орган и обхватила брата руками за бедра, слегка притягивая к себе. Я впервые видела член, вернее я видела своего младшего брата обнаженным, когда мама мыла его, но это было несколько лет назад, он был совсем маленький. Сейчас передо мной был член зрелого мужчины. Мне стало интересно, насколько он больше или меньше, чем у других, ведь он казался мне огромным.

Я выполнила желание Кая, приподняла голову, а он направил головку мне в рот. Когда я коснулась ее губами, Кай застонал и слегка откинул голову, его ягодицы сильнее прижались к моими грудям.

Чуть раскрывая губы, я подалась еще вперед, ощущая, как твердый конец проталкивается в мой рот. На мгновение, я попыталась представить, как он будет прокладывать свой путь в моем влагалище. Кай обхватил рукой мой затылок и надавил, головка его члена проникла в мой рот, и я бросила испуганный взгляд на брата.

— Тихо, тихо, милая, — ласково прошептал Кай, — ничего страшного, все женщины так делают, поласкай его языком, я не стану входить глубже.

Я доверилась ему и сжала губами ствол, а затем постаралась пробежать языком по головке, пригревшейся у меня во рту. Порхания моего языка возносили Кая на вершину, он непроизвольно подавался бедрами мне навстречу, а его голова была закинута, глаза закрыты, он тяжело дышал.

Внезапно, когда я уже разошлась, Кай выдернул член из моего рта и приподнялся.

Не говоря ни слова, не глядя на меня, он устроился между моими ногами, задрал рубашку еще выше и приник ко мне. Его рука была между нашими телами, и я ощутила, как головка его члена оказалась приставлена к входу в мое влагалище.

В тот момент я испугалась и постаралась оттолкнуть Кая, уперевшись руками в его грудь, и попыталась свести ноги. Но мне следовало понимать, что мы зашли слишком далеко, чтобы он остановился, как обещал.

Кай надавил, и я ощутила, будто кто-то приставил нож мне между ног. Я сжала губы, боясь закричать и выдать нас Майло и Трою. Режущая боль нарастала, пока Кай давил, но внезапно головка проскользнула внутрь, и весь ствол устремился за ней уже без всяких препятствий. Кай был целиком во мне, мы замерли.

Я ощущала, как мое дрожащее от желания и боли тело плотно натянуто на его твердый член. Я чувствовала, как меня распирает изнутри, как напряжены половые губки, обнимающие основание мужского орудия.

— Как мне хорошо, — пробормотал Кай, его голова опустилась на мое плечо, я почти чувствовала вес его тела, хотя он опирался на одну руку, другая легла на мою грудь, но не сжала ее, ему просто было достаточно ощущения плоти в ладони. — Твое тело это рай, я чувствую, как твое влагалище пульсирует, как обнимает меня, я ощущаю, как ты пахнешь, ты пахнешь желанием.

Из моей груди вырвался хриплый стон и бедра начали дрожать все сильнее, мое тело трепетало на его члене, а Кай вжимался еще сильнее лобком и напряженными яйцами между моими бедрами, лоно женщины.

Я слегка напряглась, подстраиваясь по него, чувствую, как внутри меня становится все теснее, и Кай снова издал протяжный стон. Моя боль утихала, она уже не так остра и я попросила:

— Бери меня, хочу почувствовать, как ты двигаешься внутри.

Кая не нужно было упрашивать, он медленно вытащил из меня свой член, наслаждаясь теперь обратным движением и возвращая отголоски моей боли, а потом сразу засадил его обратно. Он потянулся закрыть мой рот рукой, и крик не успел покинуть мое горло. Его рука лежала на моих губах, пока Кай размашисто имел меня, наслаждаясь тем, как мое тело целиком принимает его в себя, как дергаются мои бедра, то ли в попытке уйти от ударов, то ли в стремлении принять мужской член как можно глубже.

Я слышала хлюпающие звуки моего сочащегося естества, пытаясь сосредоточиться на легком скольжении ствола по стенкам влагалища, мне казалось, я ощущаю, как мои соки стекают по промежности вниз, или это кровь.

Когда Кай убрал руку с моего рта, я приподняла голову и устремила взгляд между нашими телами. Брат чуть отстранился, и мы оба наблюдали, как мелькает ствол его члена между распухшими растянутыми губками. Потом наши тела снова оказались прижатыми друг к другу. Мои груди были придавлены торсом Кая, я ощущала, как раздражены напряженные соски, как налившегося кровью клитора касается его лобок.

— Пожалуйста, быстрее, хочу быстрее, — издала я стон в лицо брату.

И Кай тут же ускорил темп, он имел меня уже с совершенно немыслимой скоростью. Мои стопы почти сводила судорога, мои руки крепко обнимали мужской торс. Я напряглась изо всей силы, внутри произошел взрыв, и огонь наслаждения стал растекаться по всему телу. После нескольких судорожных подергиваний, я расслабилась, а Кай еще несколько мгновений совершал резкие глубокие рывки в меня. Мои мысль снова вернулись к остаткам боли, теперь она меня беспокоила, хотя минуту назад я не помнила о ней.

Я уже с нетерпением ждала, когда Кай закончит. И когда я уже была готова молить его остановиться, он резко выдернул член из моего тело, и из него вырвались струи спермы, попадая на мой живот, грудь. Кай обхватывал ствол рукой и сжимал его, двигаясь по основанию.

Потом он снова лег на меня, крепко обнимая руками. Мы тяжело и хрипло дышали, и вскоре заснули, обнявшись.

Когда я проснулась, Кая уже не было, я оказалась одна. Мне не потребовалось много времени, чтобы собрать простыни, слегка испачканные кровью и каплями спермы. Я постираю эти места позже, тайком от мамы. Следы крови остались на матрасе, но это легко будет объяснить, и я просто перевернула его.

Когда я спустилась вниз, братья уже заканчивали завтрак. Кай приветствовал меня как обычно, мы завели ничего не значащий разговор, будто бы ничего не случилось. Вскоре они ушли на работу, а мама вернулась домой, едва стоя на ногах. Она быстро перекусила и пошла к себе поспать.

Мне трудно было оставаться дома, я не могла найти себе занятие, все мысль вертелись вокруг моего поступка. Сейчас мне было трудно понять, как я могла решиться на такое, почему я не прогнала Кая.

Я никогда не понимала свое место в этом мире, я была не такая, как все, какими были обычные мальчишки, ничем не примечательные.

Интуитивно я понимала, что отдаваться родному брату неправильно, но что сейчас можно было назвать правильным. Кто имеет на меня право, родной мне человек или посторонний мужчина?

Я сама не заметила, как дошла до кукурузного поля, остановилась и несколько минут смотрела, как ветер колышет высокие стебли.

— Когда-то мы играли тут в прятки, помнишь, мутантка? — услышала я голос Анри, одного из сыновей нашего губернатора. Он стоял в десяти метрах от меня и что-то подбрасывал в руке.

Я закатываю глаза и корчу рожу. С самого детства он дразнил меня мутанткой и утверждал, что скоро у меня вырастут лишние конечности, возможно, даже вторая голова. Я ему верила и очень боялась, особенно когда он хватал меня за локоть и говорил, что у меня оттуда лезет палец.

Когда я стала старше, его отношение поменялось ...


на более серьезное. Но дружба между нами сохранилась, хоть он был старше на 9 лет.

Чувствуя, как во мне разжигается задор, я показала ему неприличный жест и кинулась в заросли кукурузы. Сперва это казалось забавным, прятаться от него, как раньше, но потом откуда-то из глубины поднялось чувство неловкости. Я женщина, и как же нелепо я сейчас выгляжу. Я остановилась и позвала его. Анри незаметно появился у меня за спиной и чуть подтолкнул.

— Что это? — поинтересовалась я, кивая на металлический предмет в его руке.

— Мой новый инструмент, — сказал он, вертя его в руке, — для разработки горных пород, я ведь скоро уеду на шахту.

— Куда? — с удивлением спросила я.

— Старые шахты в пяти днях пути отсюда. Между Соолом и Атлантикой, поэтому они наши. Они заброшены, но разведчики говорят, что там все нетронуто. Нам нужны эти ресурсы, мы сможем сделать гораздо больше с ними.

— Ты сам решил туда ехать? — не могла поверить я, ведь Анри и Гаспар были помощниками своего отца, он доверял им решать важные вопросы в городе.

— Почему нет? — с ухмылкой ответил он. — Нас туда поедет не так много, пока это просто проверка. Ну, надо понять, что мы сможем там сделать, как быстро пойдет добыча. Через пару-тройку месяцев будет ясно, насколько нам это нужно, стоит ли это таких усилий.

— Полагаю, ты там будешь главный? — лукаво спросила я, подходя ближе.

— Просто хочется вырваться отсюда хотя бы ненадолго, увидеть, что творится вокруг, посмотреть прежние города, то, что от них осталось.

Я стояла совсем близко, глядя в его голубые глаза. Мое сердце забилось так, как никогда не билось рядом с ним раньше. Все мои ощущения изменились теперь, он больше не будет мне просто другом, с которым можно дурачиться. Я вспомнила слова Кая о том, что каждый мужчина думает о том, чтобы быть со мной, и мне стало неловко.

Я быстро распрощалась с Анри, не подавая вида, что что-то не так, он кинул мне в след что-то шутливо-оскорбительное, и я вернулась домой.

Через несколько дней мама вернулась домой озабоченная и раздраженная. Когда мы попытались расспросить, что произошло, она попыталась уйти от ответа. Но Майло настоял, и она призналась, что с отцом произошел несчастный случай, ему на ногу упало тяжелое бревно. Других новостей не было, и в нашем доме наступил период тихой паники.

Мы не знали, как это повлияет на нашу семью, если отец умрет или больше не сможет занимать свой пост. По логике, он потеряет много денег, у него заберут маму, и она станет аматой. Так поступают с другими, неужели и нашу семью постигнет та же участь. А что будет со мной?

Но мне не хватило времени, чтобы вообразить самые страшные картины нашего будущего. Через три дня к нам приехал папин помощник и рассказал, что ногу удалось спасти, ампутации избежали, отцу уже намного лучше, но почти наверняка он будет хромать. Это означало, что отец сохранит свое положение, просто меньше будет брать на себе непосредственно физической работы. И мама поехала к нему, чтобы помочь вернуться в город.

Это была первая ночь, когда мы снова остались без присмотра родителей, с того момента, когда Кай пришел в мою комнату, прошла неделя. Я лежала в своей кровати, уставившись в потолок, и тряслась при мысли о том, что мой брат снова войдет в мою комнату без спроса. Такая возможность казалась мне одновременно притягательной и устрашающей. Я прислушивалась к звукам, но до меня доносился только вой ветра за окном.

Я почти заснула, когда чуть скрипнула поворачиваемая ручка моей двери. Тут же открыла глаза и приподнялась на локтях. Я сразу узнала его силуэт. Кай тихо закрыл за собой дверь и встал коленом на край моей кровати. Он сразу обхватил мою голову рукой и впился в мои губы поцелуем. Я не ответила ему, но и не стала сопротивляться. Мне не нравились его поцелуи, но я жаждала его прикосновений к моему телу.

— Ты скучала по мне? — прошептал Кай мне на ухо, а потом прижался к нему губами.

Я издала невольный стон, мои руки задрожали, с трудом удерживая меня в приподнятом состоянии, но я сдержала трепет и попыталась собраться.

— Ты снилась мне каждую ночь, Ева, — продолжал говорить Кай, скользя губами по моей щеке, по подбородку, опускаясь к шее.

Он оторвался от меня, скинул одеяло с моего тела, наклонился к моим ногам и потянул за края рубашки. Я приподнялась и позволила ему снять ее через мою голову. Потом Кай взял меня за предплечья и настойчиво вынудил опуститься спиной на кровать. Он прикоснулся к прядям моих волос, разметавшимся по подушке, провел рукой по щеке, и затем выпрямился. Кай распустил завязки на своих брюках и потянул их внизу. Край ткани зацепился за поднявшийся член, но брат взял его рукой, наклонил вбок, и через мгновение стоял передо мной полностью обнаженный, как я.

Я не отрывала взгляд от его органа, такого большого и прекрасного, мой юный брат выглядел мужественным и взрослым. Я зажмурила глаза и тяжело вздохнула. Боясь, что я передумаю, Кай поспешно лег на кровать рядом со мной, и наклонился к моей груди. Какое-то время он играл с моими грудями, обхватывая их ладонями, сжимая с разных сторон, слегка прихватывая пальцами соски. Потом я ощутила его губы на своей коже, хотя меня отвлекало ощущение его члена, лежащего на моем бедре.

В этот раз ласки Кая длились недолго, он плюнул в свою ладонь и растер слюну по своему члену. Головка вошла в меня почти с таким же трудом, как и в первый раз, вызывая сильный дискомфорт, на грани боли. И так же быстро она проскользнула внутрь. Кай нависал надо мной, оперевшись на локти. Я обвила тело брата руками и отдалась его воле.

Кай стал медленно выполнять глубокие движения, каждый раз вжимая меня в кровать все сильнее. Я стонала при каждом заходе от чувства переполненности, а он не скрывал наслаждения от того, как с усилием раздвигал мое влагалище, сопротивляющееся его натиску. Так продолжалось минут пять, пока Кай не погрузился в меня до самого основания и замер.

Я открыла глаза и с удивлением и беспокойством взглянула на него, а он запустил одну руку под мое колено и приподнял мою ногу вверх. Потом отстранился от меня и точно так же поднял вторую ногу. Выпрямивший, он несколько минут всматривался туда, где соединялись наши тела, чуть повел бедрами назад и снова с усилием вжался в меня.

Мои бедра оказались оторванными от поверхности, Кай удерживал мои ноги, а его член не давал моим ягодицам опуститься на кровать.

Тогда брат свел мои бедра и положил мои лодыжки себе на плечо, обхватив их одной рукой. Другой рукой он обнял мои ляжки и снова заскользил во мне. Я опять закрыла глаза и отдалась ощущениям. Мое тело стало накрывать волнами наслаждения, когда Кай чуть опустил бедра и стал вторгаться в меня снизу под углом, подталкивая меня вверх и вместе с тем его рука, удерживающая мои бедра, толкала меня навстречу его силе. Мое дыхание временами прерывалось, и мне было трудно привести его в норму.

У меня возникло неудержимое желание попросить Кая двигаться еще быстрее, и я открыла глаза, чтобы дать ему знак. Голова Кая была повернута в сторону, он не смотрел на меня. Мне понадобилось какое-то время, чтобы понять, что его внимание что-то привлекло, я повернула голову и увидела Майло, стоящего в дверном проеме.

Как он узнал? Неужели я слишком громко стонала? Или он слышал, как Кай пробирался ко мне? Я дернула ногами, но Кай крепче обхватил мои икры, приподнимая выше, так, что моя поясница оторвалась от поверхности.

Он спокойно смотрел, как Майло разделся и подошел к нам. Мой старший брат окинул взглядом мое тело, на мгновение встретил мой испуганный взгляд, и я сразу отвел глаза, с мольбой уставившись на Кая.

— Сейчас как никогда раньше мы должны быть едины, сестра, — произнес Кай, остановив движение внутри меня, — мы одна семья. У тебя нет никого роднее. Ты ведь это понимаешь, Ева? Мы должны поддерживать друг друга всегда. Сейчас ты можешь дать нам самое важное, что только есть. Разве ты можешь ...


позволить себе быть эгоисткой?

Я молча слушала Кая, пока Майло смотрел на меня, поглаживая свой член. Когда он сделал шаг ко мне, приблизив свои бедра к моему лицу, я осмелилась взглянуть на него. Его член был не таким окрепшим, как у Кая, но уже несколько бОльшим по размеру. Он покоился на яичках, чуть подрагивая. Я боялась поднять глаза на Майло, но мне было ясно, что он хочет, чтобы я сделала.

Я собрала все силы и переступила через страх, сковавший мои мысли, я приподняла руку и дотронулась до органа. Он тут же отозвался на прикосновение и слегка увеличился.

Майло аккуратно взял мою кисть, раскрыл ее и положил член в мою ладонь, а потом сжал ее. Я чуть повела рукой, как делал Майло, когда я невольно подглядывала за ним, а затем прошлась ладонью по всей длине от основания до того места, где начинала возвышаться головка. В моих руках член становился более твердым и упругим.

— Возьми его в рот, Ева, — скомандовал Кай твердым голосом. — Ты должна это сделать, это твой долг по отношению к семье.

Я вздохнула и позволила Майло придвинуть мою голову к своим бедрам. Потом я прошлась губами по головке. Вкус был необычный, не такой, как у Кая, так мне показалось. Я облизнула губы и опять провела губами по головке, сомкнув их на стволе, полностью окунув шар в свой рот. Потом я стала брать член глубже, начала ускорять темп. Краем глаз я заметила, как Майло слегка запрокинул голову, он издал стон.

Тогда я поняла, что не испытываю отвращения или унижения, мне нравилось делать то, что я делала. В моих руках была часть тела брата, которого я любила, в то время, как другой брат в ожидании замер, наполовину погрузившись в мое влагалище.

Я вбирала головку как можно глубже и возвращалась к кончику. Я не знала, все ли делаю правильно, но реакция Майло была мне указкой. Я понимала, какие движения доставляют ему большее наслаждение.

— Вот так, умница, ты все делаешь правильно, — ласково произнес Кай и снова начал движения вглубь моего тела.

Майло время от времени сам двигал бедрами вперед — назад и подталкивал мою голову своей рукой. Мне почему-то это понравилось, именно когда он прикасался к моим волосам, направляя меня. Я сосала, наслаждаясь ощущением члена брата, звуком его тяжелого дыхания. Его член немного дергался, в какой-то момент я не рассчитала и заглотила его слишком глубоко, тут же ощутив, что меня сейчас вывернет. И Майло вытащил из моего рта свой полностью готовый налитый кровью орган. Я поняла, что орудие Кая, казавшееся мне таким большим, уступает Майло. Но ведь я совсем не разбиралась в таких вещах.

В одно мгновение мое лоно опустел, ноги опустились, и я оказалась распростертой на кровати перед двумя возбужденными молодыми мужчинами.

Майло молча забрался на кровать со стороны моих ног и навис надо мной. Я еще шире развела колени, предоставляя ему возможность легче начать. Его рука уперлась в кровать прямо возле моего лица, а другой он торопливо направил свой член в мое лоно. По-видимому, губки уже достаточно набухли и разомкнулись, поэтому большая твердая головка сразу нашла цель и уперлась прямо во вход. После члена Кая стенки влагалища были уже довольно растянуты, и орган Майло плавно проскользнул вовнутрь. Брат двинул бедрами мне навстречу и вошел полностью.

Я выдохнула с облегчением, несмотря на размер, дискомфорт почти не чувствовался. А Майло уперся второй кистью и задвигался резко и размашисто. Он навис надо мной на вытянутых руках и двигал только бедрам, изгибаясь в спине. Его ствол плавно скользил во мне на всю длину. Взгляд брата был прикован к моему лицу, а я смотрела в сторону, боясь повернуться к нему. Почему-то я испытывала дикую неловкость.

Тогда Майло взял меня рукой за подбородок и повернул к себе, вынуждая встретиться с ним взглядом. Когда наши глаза повстречались, выражение его лица напугало меня. Он выглядел суровым и даже жестоким, в отличие от Кая в нем не было ни капли нежности, хотя в другой прежней жизни он всегда обращался со мной с любовью.

Возможно, теперь я больше не была его младшей сестренкой. Возможно, таким он был с аматами, которых посещал. На мгновение меня посетила мысль, отличалась ли я сейчас чем-то от тех женщин. Была ли более желанна? Или в такой момент я для него просто тело?

Майло не унимался довольно долго, не снижая темпа. Он тоже порядком устал и дышал все тяжелее, а на лбу выступили капельки пота. Моя спина затекла, и я позволила себе чуть поерзать, чтобы устроиться поудобней. Мои движения отразились на ощущениях брата, он застонал от блаженства, затем навалился на меня сверху, еще сильнее раздвигая мои бедра, взялся руками под ягодицы и